Федор Раззаков - Андрей Миронов - баловень судьбы

В последующие дни Миронов играл в следующих спектаклях: 8 ноября – «Баня», 9-го – «Женитьба Фигаро», 10-го – «У времени в плену», 11-го и 15-го – «Дон Жуан», 16-го – «Женитьба Фигаро», 18-го – «Интервенция», 22-го – «Женитьба Фигаро», 23-го – «Баня», 24-го и 27-го – «У времени в плену», 28-го – «Интервенция», 30-го – «Женитьба Фигаро».

Последний месяц 70-го начался для Миронова в театре с «Интервенции» – он играл в ней 2 декабря. Затем шли: 6-го – «Дон Жуан», 8-го – «Интервенция», 11-го – «У времени в плену», 13-го – «Дон Жуан», 14-го – «Женитьба Фигаро», 18-го – «У времени в плену», 19-го – «Баня», 20-го – «Женитьба Фигаро», 22-го и 25-го – «У времени в плену», 26-го – «Баня», 27-го – «Интервенция».

Тем временем продолжаются съемки фильма «Достояние республики». После экспедиции в Ленинград работа переместилась в павильоны киностудии имени Горького, правда, двигался процесс медленно из-за разразившихся интриг. На студии нашлась целая группа товарищей, которая категорически требовала убрать из фильма режиссера-постановщика Владимира Бычкова: он, мол, и пьющий, и режиссер никудышный. Однако на защиту Бычкова встал сам зампред Госкино Борис Павленок, который был дружен с режиссером еще в бытность их совместной работы в Белоруссии. Короче, Бычкова удалось отстоять.

Между тем после того как Миронов спел прекрасную песню «Этот город мной любим…», его стало обуревать жгучее желание спеть в картине что-нибудь еще. Ему казалось, что одной песни для Маркиза явно недостаточно. Причем вторая песня должна быть диаметрально противоположна первой – более экспрессивной, заводной. Он поделился этой идеей с Бычковым, который принял ее с большим воодушевлением. О том, что было дальше, послушаем рассказ поэта Юрия Энтина:

«29 декабря 1970 года мне звонит режиссер, представляется: „Владимир Бычков, киностудия имени Горького“, а я этой фамилии даже не слышал. И просит меня наисрочнейшим образом сочинить вместе с композитором Крылатовым песню о шпаге, и это надо сделать… к Новому году. Я говорю: „Как к Новому? Сегодня – 29-е!“ – „Очень надо!“ Привез сценарий, мне он необыкновенно понравился. 31 декабря, примерно в то время, когда люди уже садятся за стол и пропускают первую рюмку, я привез текст песни. Стихи Крылатову понравились, но выяснилось, что решающее слово принадлежит не ему и даже не Бычкову, а… Андрею Миронову. Андрей срочно приехал, прочитал и довольно строго спросил: „Вы внимательно прочли концовку сценария?“ „Конечно, – отвечаю, – ваш герой погибает“. – „Но в ваших стихах не хватает трагизма. Вам меня не жалко?“ Я заперся в комнате и за 15 минут написал куплет:

Миронов обнял меня, расцеловал: «Вот теперь – то что надо!» Потом он послушал музыку, тоже сказал, что чего-то не хватает, и предложил, чтобы в конце песня перешла в вальс. Крылатов выполнил его пожелание, и в результате получилась замечательная песня. После этого мы с Мироновым подружились, и я еще много написал песен для него…»

После посещения квартиры Энтина Миронов отправился встречать Новый год в ресторан ВТО (столик в дальнем конце зала забронировали его родители). Вместе с ним была Егорова, что не вызвало радости у мамы Миронова. Но Миронов постарался не обращать на это внимания и вел себя в ту ночь так же естественно, как если бы матери в ресторане не было. В разгар веселья, когда алкоголь уже вовсю забродил в его жилах, он выскочил на сцену и в течение получаса лихо пел куплеты из «Интервенции», собственноручно аккомпанируя себе на рояле. Публика была в восторге.

Волею репертуарного графика Театра сатиры Миронову пришлось выйти на сцену театра уже 1 января 1971 года– вечером он играл в «Женитьбе Фигаро». Затем в течение четырех последующих дней он снимался в «Достоянии республики»: в 6-м павильоне киностудии имени Горького снимали эпизод, где Маркиз выступает в цирке с номером «однорукий Вильгельм Телль» – стоя спиной к Кешке и глядя в зеркальце, выстрелами из револьвера сбивает с него яблоки. Затем свою виртуозную меткость демонстрирует Макар Овчинников – он сбивает яблоки с дерева с завязанными глазами.

5 января Миронов играл в «Женитьбе Фигаро», после чего десять дней снимался все в том же «Достоянии республики».

Но тучи над режиссером фильма Владимиром Бычковым не рассеиваются. Недоброжелатели режиссера (среди них был один из мэтров советского кинематографа Станислав Ростоцкий), потерпев неудачу с попыткой выгнать его из постановки, решили добиться хотя бы его наказания. Это им удалось. 11 января на студии было собрано расширенное партийное бюро, которое обсудило ситуацию, сложившуюся в съемочном коллективе «Достояния республики». Режиссеру припомнили все: и два серьезных ЧП с каскадерами, и пьянки (Бычков даже в монтажную умудрялся приходить подшофе), и многое другое. В частности, сообщалось, что съемочная группа не уложилась в выделенные ей средства, более того – допустила перерасход денежных средств на астрономическую сумму 88 308 рублей. Плюс к этому серьезно отставала по метражу. На основании вышесказанного было решено наказать режиссера и 9 других человек из группы: им снизили постановочное вознаграждение, объявили строгие выговоры.