Федор Раззаков - Андрей Миронов - баловень судьбы

1 января 1981года по ТВ состоялась премьера: был показан фильм Эльдара Рязанова « О бедном гусаре замолвите слово»(21.35). Как мы помним, Андрею Миронову в нем роли не досталось, но к фильму он имел непосредственное отношение – читал в нем закадровый текст от Автора и пел две песни: «Друзьям» (А. Петров – П. Вяземский) и «Песенку трубачей» (А. Петров – слова народные).

На сцену родного театра Миронов вышел вечером 2 января – играл в «Мы, нижеподписавшиеся…».

4 января Миронов был на «Мосфильме», где принял участие в озвучание фильма «Будьте моим мужем» (7.30–16.00). Его партнером был Филипп Адамович.

5 января с утра Миронов снова был на озвучке (работал с Прокловой и Адамовичем), а вечером играл спектакль «Ревизор».

6 января Миронов провел очередную сессию звучания.

8 января Миронов играл в «Женитьбе Фигаро», 11-го – в «Мы, нижеподписавшиеся…». Затем Миронов взял небольшой перерыв, чтобы поправить свое пошатнувшееся здоровье – лег в 54-ю городскую больницу.

Как мы помним, серьезные проблемы со здоровьем у Миронова начались три года назад – с кризиса в Ташкенте. Тогда врачи нашли у него серозный менингит, хотя на самом деле это была аневризма. Но помимо этого у него была еще гемофилия, которая с начала 80-х стала доставлять ему куда больше беспокойства. У Миронова стала резко портиться кожа, по телу пошли фурункулы. Чтобы избавиться от этой напасти, актер и вынужден был лечь в больницу в январе 81-го. Пробыл он там чуть больше недели. А едва выписался, как тут же включился в работу: 21 января он уже играл в спектакле «У времени в плену». 23-го это был «Ревизор», 25-го – «Женитьба Фигаро», 30-го – «Трехгрошовая опера».

31 января Миронов снова появился на «Мосфильме»: провел свою предпоследнюю сессию озвучания фильма «Будьте моим мужем». К тому времени работа над лентой была почти завершена, и Суриковой требовались еще несколько дней досъемок (на этом настоял худсовет студии, который усмотрел в картине недостаточную проработанность некоторых эпизодов). Досъемки должны были провести в январе, но из-за болезни Миронова работу пришлось отложить до следующего месяца.

Досъемки начались 2 февраля: в тот день в 6-м павильоне сняли объект «дорога» с участием Миронова. Вечером наш герой играл в «Женитьбе Фигаро».

3 февраля досняли еще два эпизода: «в саду» и «в сарае». В частности, были сняты следующие сцены: Виктор (Андрей Миронов) надевает брюки жениха (Георгий Штиль), спускается по лестнице и видит жениха; Виктор стоит уже без брюк; Виктор ищет дачу, останавливается у калитки и видит маленькую девочку, которая показывает ему черный язык, Виктор говорит: «Ежевика! Ела сегодня?»; мама девочки говорит Виктору: «Я могу попытаться втиснуть вас на раскладушку. Я скажу хозяйке, что вы, к примеру, мой муж». Виктор: «Нет, нет… Спасибо»; Виктор и Картуз (Олег Анофриев) ищут жилье; Наташа (Елена Проклова) гладит спящего сына Илью; Ахиллес говорит обгоревшей Альбине (Нина Русланова): «А я достал тебе подписку на Ги де Мопассана».

4 февраля Миронов играл в «Трехгрошовой опере».

5 февраля Миронов участвовал в последней сессии озвучания фильма «Будьте моим мужем». В тот день был озвучен эпизод, где Виктор встречается на пляже с незнакомцем (Владимир Басов) и по ошибке забирает у него штаны. На этом работа Миронова над ролью детского терапевта Виктора в фильме Аллы Суриковой была закончена. Он был удостоен одного из самых своих больших киношных гонораров – 4075 рублей 50 копеек (больше он получил только однажды: за роль в телефильме «Трое в лодке, не считая собаки» – 4700 рублей). С этого гонорара он немедленно купил подарки всем своим близким, включая и двух своих дочерей: родной Маше Мироновой и удочеренной Маше Голубкиной. О том, каким отцом был Миронов, вспоминает последняя:

«Смешная была история, когда мне задали в первом классе (Маша пошла в школу в сентябре 1980 года) учить басню „Стрекоза и муравей“. Я пришла к отцу и сказала:

– Пап, проверь, пожалуйста, я выучила басню, – мне надо было, чтобы он просто проверил урок. – Послушай, как я рассказываю!

– Давай.

И он ждал прихода Горина. И у него был, по-моему, час свободный. Но мне показалось – это длилось бесконечно, я не знаю, сколько времени продолжалась пытка, но он не давал мне читать. Только я начинала, сразу раздражался, прерывал и говорил:

– Ты плохо читаешь!

Я ему:

– Ну почему, я же наизусть выучила, как же я плохо читаю?

Он меня замучил так, я не понимаю, честно говоря, серьезно ли это было, может быть, действительно ему хотелось как-то улучшить мое исполнение басни, но, по крайней мере, когда пришел Горин, то попытался меня спасти: