Лев Безыменский - Человек за спиной Гитлера

— Вы держали дневник в руках?

— Конечно. Это была небольшая книжечка.

— Его принадлежность была ясна?

— В свое время, я помню, не все были уверены в принадлежности дневника Борману. Сомневался в этом и генерал-лейтенант Боков. Но все-таки общее мнение склонялось к тому, что записи делал сам Борман.

Кстати, как истолковать тот факт, что в записях все время речь о Бормане идет в третьем лице и он обозначается «М.Б.»? В частности, в вашем переводе вслед за буквами М.Б. в скобках написано «Мартин Борман». Это ваше дополнение?

Слова в скобках, конечно, принадлежали мне как переводчице. Всюду стояли только буквы М.Б. Однако в то время довольно часто было принято писать о себе в третьем лице. Мне не кажется это аргументом в пользу принадлежности дневника кому-либо иному.

— А вы делали перевод одна?

Да, это я делала одна. Возможно, после меня перевод проверяли, но во всяком случае основную работу мне пришлось выполнить самой. И насколько я помню, тогда мне это стоило немало усилий…

Через некоторое время Марианна Вайнерт письмом подтвердила свои воспоминания:

«Совершенно верно, что за несколько дней до окончания войны я переводила дневник Бормана с немецкого на русский. Тогда я работала в штабе 5-й ударной армии, занималась пропагандой среди немецких войск и в первую очередь исполняла обязанности переводчицы. Наступая из района Кюстрин, наша армия быстро продвигалась вперед и первой вышла на восточную окраину тогдашней имперской столицы в районе Мальсдорф — Фридрихсфельде. Наша часть разместилась в Фридрихсфельде. Дальше советские войска наступали вдоль Франкфуртераллее и в центре Берлина натолкнулись на ожесточенное сопротивление фашистских войск. Бои потребовали приложения всех сил нашей армии.

Ранним утром одного из таких боевых дней я была вызвана в штаб, в Карлсхорст. Генерал-лейтенант Боков лично принял меня. Он заявил, что дает мне исключительно важное политическое поручение. Ночью во время боев советские войска захватили значительное число фашистских документов. Он полагает, что среди этих документов находится дневник рейхслейтера Бормана, одного из ближайших сподвижников Гитлера. Необходимо немедленно перевести этот дневник, ибо он может содержать важные данные о судьбе Гитлера и прочую важную информацию. О находке дневника уже доложили Сталину и тот приказал немедленно сделать точный перевод. Некоторые офицеры штаба армии, говорившие по-немецки, уже начали этим заниматься, однако они не смогли этого сделать, так как текст очень трудно поддавался чтению. Дневник написан от руки, в некоторых местах его трудно разобрать, имеются какие-то странные знаки, которых никто не может понять.

Сейчас мне очень трудно вспомнить, когда именно переводила я этот документ. Сразу после окончания работы над дневником Бормана мне было поручено перевести с русского на немецкий первые приказы Советской военной администрации, адресованные населению Берлина.

М. Вайнерт».

Принадлежность дневника бесспорна. Графологическое сравнение, которое я предпринял с помощью документов, полученных от франкфуртской прокуратуры, подтвердило, что текст написан рукой Бормана. Кстати, еще до получения оригинала я провел такое исследование. В дневнике под числом «14 апреля» стоит: «Родился наш Крёнци». Что за имя — Кристиан, Креденц? Таких детей у Бормана (среди 10!) не имелось. Загадку помог разгадать не кто иной, как один из сыновей Бормана. На мой вопрос о том, кого в семье звали «Крёнци», он письменно сообщил, что таково было прозвище младшего сына, считавшегося «кронпринцем» в семье. Я посмотрел в справочник: действительно он родился 14 апреля 1930 года.

Но и на этом детективная история бормановской книжки не завершилась. Из штабов Берзарина и Бокова она попала в Москву (Боков по телефону сразу доложил о книжке Сталину). Куда? Если судить по военным архивам, она очутилась в делах Главного Политического Управления (так это формально и должно было совершиться, ибо Боков был членом Военного Совета ГСОВ в Германии. Если текст попал к члену Военного Совета группы советских войск в Германии Телегину, то и он направлял свои документы по политической линии). Но вот перед нами такой документ из архива И.В. Сталина.

«Особая папка СОВЕРШЕННО СЕКРЕТНО 22 июня 45 г.

№ 735/6 ГОКО — товарищу Сталину

СНК СССР — товарищу Молотову ЦК ВКП(б) — товарищу Маленкову.

При этом направляю Вам копию дневника Мартина БОРМАНА — начальника канцелярии Гитлера и помощника Гитлера по руководству национал-социа-листской партией.