Лев Безыменский - Человек за спиной Гитлера

Передача дела не вызвала возражений, так как Борман, согласно приговору МВТ, был приговорен к смерти и его случай подпадает под действие договора, регулирующего отношения ФРГ с США, Англией и Францией (том II, стр. 129).

Подсудимому вменяется в вину соучастие в убийстве по т. н. «эвтаназии», преступления при уничтожении евреев и убийства по комплексу «выжженная земля». Это вытекает из ордера на арест, выданного судом Франкфурта-на-Майне от 4.7.1961 (дело 931, Gs 4388/61) (см. том И, стр. 147). Доказательства имеются лишь в виде документов.

Судебная компенсация вытекает из факта, что убийства по «эвтаназии» совершались и в земле Гессен (Хадамер близ Лимбурга), убийства евреев также совершались в Гессене (Франкфурт-на-Майне), а ставка Гитлера, где постоянно находился обвиняемый, располагалась с 16.12.1944 по 16.1.1945 в Цигенберге близ Бад-Наугейма. Дело сначала сосредоточилось на розыске обвиняемого, т. к. поступили сведения о его бегстве из Берлина. Согласно им, обвиняемого видели в различных местах, в том числе в Аргентине, Австралии, Боливии, Бразилии, Чили, Колумбии, Дании, Эквадоре, Гватемале, Англии, Италии, Канаде, Кубе, Мексике, Австрии, Парагвае, Перу, Швейцарии, СССР, Испании, ЮАР, Венесуэле и США. Это лишь неполный список.

С согласия министра юстиции земли Гессен (13.11.1964) было назначено вознаграждение в 100 000 марок за сведения, которые привели бы к поимке обвиняемого, было также опубликовано 23.11 сообщение в прессе. В мартовском номере журнала «Ридерс дайджест» была напечатана статья Блэйка Кларка под заголовком «Самый разыскиваемый преступник мира», в которой сообщалось об этом вознаграждении. Статья кончалась словами: «Если вы знаете или видели этого человека, позвоните в ближайшее западногерманское посольство». «Ридерс дайджест» издается на всех языках мира.

Все сколько-нибудь серьезные сообщения в ФРГ собирались в специальных комиссиях уголовного розыска земель. Если они касались заграницы, то собирались и проверялись дипломатическими зарубежными миссиями. Однако все подобные сообщения оказывались не соответствующими действительности. Чтобы избежать того, что ряд стран Латинской Америки откажется выдавать разыскиваемого из-за срока давности ордера на арест, было официально открыто судебное дело 25.4.1968 г.

Следственный судья занимался преимущественно розысками обвиняемого. Однако все его действия не имели успеха. Стадия предварительного следствия была закрыта 14.10.1971, и оно было прекращено 14.12.1971 г.

Одновременно с постоянными розысками по новым данным велось расследование обстоятельств прорыва обвиняемого из имперской канцелярии вечером 1 мая 1945 г. При этом выяснилось, что вопреки показаниям свидетеля Кемпка, Борман не погиб во время взрыва немецкого танка на мосту ВейдендаммерБрюкке. Выяснилось, что обвиняемый пережил этот взрыв и совместно со свидетелями Науманом, Швегерманом, Аксманом и Вельцином (последний умер в русском плену 16.10.1945) и д-ром Людвигом Штумпфеггером двинулся по ж.-д. насыпи от моста к Лертерскому вокзалу. Об этом заявили на предварительном следствии свидетели Науман, Швегерман, Дитрих и Аксман. Местопребывание д-ра Штумпфеггера оставалось сперва неясным.

У Лертерского вокзала эта группа разделилась. Свидетели Науман, Дитрих и Швегерман сначала спрятались в кустах южнее Инвалиденштрассе и удалились в южном направлении, они смогли несколько дней скрываться в промышленной зоне западнее вокзала и достигли района, занятого западными союзниками. Обвиняемый вместе с д-ром Штумпфеггером пошел по Инвалиденштрассе на северо-восток к мосту Зандкругбрюкке, свидетель Аксман вместе с Вельцином пошел на юго-запад к АльтМоабит. Свидетелю Аксману также удалось выбраться из Берлина в Мекленбург, а затем к Любеку. Около здания суда в Моабите свидетели Аксман и Вельцин наткнулись на русские танки и вынуждены были вернуться.

1. Аксман

На допросе 17.4.1970 (дело, том IV, стр. 743 и далее) свидетель Артур Аксман показывал:

«Когда мы на этом обратном пути прошли мост, ведущий через рельсы, то увидели на конце моста ближе к вокзалу Штеттинербанхоф два мужских тела. Огонь усиливался. Мы опустились на колени и опознали Бормана и Штумпфеггера. Оба лежали на спине, раскинув руки и ноги. Д-р Штумпфеггер лежал за 2–3 метра от Бормана. Я окликнул Бормана, потряс его, но дыхания не заметил. Оба еще были одеты в шинели, как и до этого. Обстановка не была такой, чтобы можно было установить, действительно ли они мертвы. Повреждений или ран на них не было, изменений у рта также не было заметно. Правда, рта Борману я не открывал. Резкого запаха, например запаха миндаля, характерного для цианистого калия, я не ощущал. Проверку я сделал только Борману. Я ничего у обоих не брал. Это происходило где-то от 1.30 до 2.00 ночи, может, уже было 2 часа 30 минут 2 мая. В любом случае еще было темно, но местность освещалась пожарами. Поэтому Бормана я опознал безошибочно. Рядом других трупов не лежало; насколько я помню, у Бормана глаза были закрыты, не повреждены».