Николай Амосов - Книга о счастье и несчастьях. Дневник с воспоминаниями и отступлениями. Книга вторая

Неполадки с сердцем из головы выгнать не могу. Нужно перестраиваться: безграничной жизни уже нет. Стимулятора не миновать. Это значит, от силы десять лет, если повезет. И то - неполноценных, тревожных: а вдруг откажет? Требуется продумывание, как жить, что делать. Для этого используем отпуск. В понедельник назначил протезировать два клапана, во вторник, если больной не помрет, повторную операцию, с четверга - в отпуск. На 10 дней для начала. А там посмотрим.

Удивительный красный георгин поставила мне Лида на стол. Может быть, красота - это и есть то, с чем будет жальче всего расстаться? Прикинул: нет. Достоевский не прав: красота не спасет мир.

Материализм и идеализм.

Материальность мира столь очевидна, что было бы чудом, если бы материализм не начался с самого появления отвлеченной мысли. Его биологическая основа - исследовательский рефлекс (некое беспокойство). Как? Почему? Откуда? Причинные связи.

Именно они и подводили материалистов: следствие иногда очень далеко отстоит от причины.

В основе познания лежит гипотеза: не видишь причины - придумай (модель!), а потом проверяй. Если проверить просто - следует открытие материальной истины, если трудно - все равно истину подавай, хотя бы придуманную. Суррогат доказательств: повторяй и повторяй слова, описание гипотезы. Большинство людей привыкает и довольны - истина найдена, беспокойство подавлено. Так придумали богов и поставили рядом с вполне материальными объектами, заполнили бреши в причинах-следствиях. Словами заменили реальные вещи.

Чтобы окончательно материализовать духовную жизнь человека, нужно создать искусственный интеллект. Пока этого не будет, останется область для уловок идеалистов и религий.

Впрочем, так ли это важно теперь, противопоставление двух направлений философии - идеализма и материализма? Как только дело доходит до практики, все ученые согласны между собой: и те, что допускают "маленького бога", и их противники, которые говорят, что нужно просто привыкнуть к странностям мира и доискиваться до их причин, используя эксперименты и математику.

Но остается важным другое: объяснить человека и общество. Для этого мало сказать: "не бог, но материя". Материалистические гипотезы, если их выдавать за конечную истину, могут быть столь же опасны, как и крайности идеализма. Снова я веду к тому же: информационная психология, философия, социология помогут человечеству понять самого себя и снять угрозу уничтожения нашей живой планеты.

Так что же делать с материализмом и идеализмом?

Наверное, нужно снять вопрос. Для ученых "сфера бога" осталась столь малой, что уже не имеет никакого воздействия на практику, видишь то же самое.

Еще одно: возьмем этические идеи. Первая: равенство или неравенство? Смотря что увидеть в людях, как сформулировать гипотезу и как убедить в ней. В самом деле, с одной стороны, все люди одинаковы, а, с другой - столь же различны. О собственности Руссо сказал, что ее изобрел человек, огородивший клочок земли и заявивший: "Это - мое!" Нашлись простодушные, которые в это поверили. Так же обстоит дело с идеей власти. С одной стороны, во всех стаях существуют "право сильного" и вожак, с другой - всегда были также и коллективные действия. Если соединить их с идеей равенства, получим демократизм. Естественное происхождение идеологий доказывается их независимым изобретением в различных древних цивилизациях.

Отпуск. Нужно попробовать, как живется на свободе. Поискать другие точки опоры. Понаблюдать за собой. Тем более что от хирургии жизни все равно нет. Даже не хочу вспоминать.

Пока директор, нужно расширить два узких места. Без меня им будет трудно. Первое: пристройка к поликлинике, там страшная теснота. Везут детишек со всей Украины. Хотелось бы построить самим, нанять шабашников, чтобы быстро. Хотя и с нарушением правил. Поэтому ищу деньги и подрядчиков. Второе - нужен еще один аппарат "Элема". Это миллион валюты. Союзный министр обещает только в 1987 году. Слишком долго.

После обхода сделали мне ЭКГ. Появились периоды полного блока. Теперь уже нет сомнений: век придется доживать со стимулятором. Имею моральное право отказаться от директорства и хирургии: "герой, но обстоятельства сильнее". Геройство мое простое - дать в институте еще лишние сотни операций, то есть жизней. Не знаю, почему они мне нужны, ведь на четвертом этаже моего мышления известно, что "все суета".

(Амосов, не притворяйся! Ты все про себя знаешь: цена тебе невысока. Небось тщеславие движет?)