Алексей Авдеев - Там помнят о нас

...Однажды, а случилось это в августе 1941 года, Борис Галушкин ехал из политотдела дивизии к себе в кузове попутного воинского грузовика. Рядом погромыхивал ящик с боеприпасами. Клубились черные, грозовые тучи, слышались раскаты грома. Борис, накинул на плечи плащ-палатку. Хлынул ливень. Трехтонка остановилась.

- Эй, в кузове! - крикнули из кабины. - Давай сюда! Место найдется.

Открылась дверца. Из кабины выглянул чернобровый капитан. Это был уполномоченный особого отдела их полка Рыленко. Борис только сейчас узнал его.

- Быстро! А то раскиснешь там! Откуда топаешь? - спросил капитан.

- Из политотдела...

Уполномоченный вопросительно посмотрел на Бориса.

Галушкин улыбнулся. Он знал, что капитан Рыленко всегда дотошно интересуется не только новым человеком в расположении их части, но и причиной отлучки каждого военнослужащего из своего подразделения.

- По комсомольским делам... Узнал, что в запасной полк большое пополнение прибыло. Из Москвы ребята есть.

Ливень продолжал неистово хлестать в ветровое стекло. "Дворники" не успевали сгонять с него воду. В дождевой мути погасли остатки дня. С притушенными фарами трехтонка, осторожно продираясь через дождевую завесу, катилась с пригорка. Вспышка молнии высветила впереди какие-то строения.

Тихо скрипнув тормозами, машина остановилась у длинного деревянного дома барачного типа. Из одного окна пробивалась полоска света.

- Комсорг, за мной!

- Товарищ капитан, плащ-палатки взяли бы, - предложил шофер.

- Ничего, не сахарные.

Сквозь шум непогоды из дома доносились поющие голоса, обрывки смеха. Дождь не стихал. У сарая, стоявшего невдалеке, блеснул слабый свет. Он мигнул три раза и поплыл в их сторону. Вскоре перед ними появился человек в брезентовом дождевике, с фонарем на груди и с ружьем в руках.

- Кто такие будете, добрые люди?

- Свои!.. Здравствуй, дед Аким! - приветствовал его капитан и спросил: - Ну, как тут дела?

Старик спрятал "летучую мышь" под полу плаща, указал рукой на барак, доложил:

- Сейчас дела, стало быть, ничего, а то совсем плохие были. Старшой их с одним парнем уходили куда-то. Ну, думаю, сбег, поганец!

- Вернулся? - с тревогой спросил капитан.

- Пред самой грозой заявился... Бражничают как на празднике, паразиты! - зло добавил сторож и смачно сплюнул.

- Порядок. Спасибо, папаша, что позвонил. А теперь иди. Мы тут сами разберемся.

Дед запахнул полы дождевика и скрылся в дождевой мгле.

- Зайдем-ка, комсорг. Надо посмотреть, что тут за народец обосновался. Понял? - тихо сказал уполномоченный, кивая на строение, с крыши которого с шумом низвергались потоки воды. Потом повернулся к шоферу. - Семен, а ты тут за фасадом присмотри. Пошли!

- Есть присмотреть за фасадом! - четко сказал шофер.

Галушкин догадался, какая помощь потребуется от него, и весь собрался, как перед боем.

Капитан поплотнее надвинул фуражку, расстегнул кобуру. Борис последовал его примеру. Уполномоченный осторожно приоткрыл дверь.

В просторном помещении рабочей столовой царил полумрак. В свете керосиновой лампы, свисавшей с потолка, они увидели в дальнем углу гору кочанной капусты. Трое военных и четыре молодые женщины в крестьянской одежде сидели вокруг длинного стола. Они оживленно разговаривали, смеялись. "Сволочи! - рассердился Галушкин. - Кому война, а этим будто и нет ее вовсе!"

Увидев вошедших, люди за столом смолкли.

- Добрый вечер! Разрешите к вашему огоньку! - громко и будто беспечно сказал капитан Рыленко. Не торопясь, переваливаясь с ноги на ногу, шагнул к столу, зябко потирая руки, словно готовясь немедленно принять участие в вечеринке. - А окна, друзья, надо бы зашторить получше!

- Да неужто свет пробивается?! - испуганно вскочила со скамьи одна из женщин.

- Сидите, сидите. Я уже прикрыл, - осуждающе успокоил ее Рыленко.

Галушкин заметил на столе бутылки с водкой. Сало. Кружочки жирной колбасы. Ломтики сыра. Соленья. Куски белого хлеба. Невольно проглотил слюну. Такого богатого стола ему не доводилось видеть с довоенных времен. Неприязнь к гулякам вспыхнула с новой силой.

- Милости просим, братики! - гостеприимно пригласил их светлоголовый капитан-пехотинец, поднимаясь навстречу. - Присаживайтесь с нами, будьте как дома!.. Правда, мы тут не хозяева, а гости... Дождь пережидаем.

- Нашенские они, - словоохотливо вмешалась в разговор женщина. Агроном. Перед войной приехали... Вот, Старцев Степан Павлович...

- Да будет тебе, Агафья Петровна. Что я, сам не представлюсь? Да и зачем это? Разве не видно, кто мы? - недовольно перебил ее пехотный капитан.