Пётр Вершигора - Люди с чистой совестью

— Крупных сил немцев нигде не обнаружено. На хуторах наших разведчиков обстреляли.

Базыма встревожен.

— Потери есть?

— Царапнуло Костю Стрелюка…

— Куда?

— Содрало кожу со лба. Выше бровей, — показывает Ленкин.

Задумался начштаба.

Противник применял за Случью новую тактику мелких гарнизонов и лжепартизанских отрядов–провокаторов. По всему берегу реки во всех селах разбросаны мелкие гарнизончики — от отделения до взвода разных эрзац–батальонов — мадьяр, словаков, павельчевцев, бельгийцев, голендерцев, так называют голландцев перебежчики с того берега. Согнанная со всей Европы разная шваль, мусор народов, ошметки пятых колонн, они несут тут караульную службу вместе с местными полицаями. Падкие на украинскую пшеницу, сало и колбасу, они, давно потерявшие родину, продались фашистам. Но и служат они хозяину, как приблудные псы. Серьезного сопротивления даже одному отряду партизан они оказать не в состоянии. Но их присутствие было серьезной угрозой для небольших диверсионных групп и для наших разведчиков.

— Вот еще одна смерть прошла на сантиметр мимо. А сколько их — беззубых — не промахнется? — ворчливо спрашивал начштаба Сашу Ленкина.

— Не знаю, — удивившись такому неделовому вопросу и поэтому усиленно откозыряв, ответил бравый комэск.

— До сих пор была у нас смерть разрывная — от арийской пули. Теперь добавляется ржавая от всякой мрази, — продолжает Базыма.

Ленкин пожимает плечами.

— Какие будут указания, товарищ начштаба?

— Указания? Вперед! Глазки вперед! Ушки на макушке. Навостриться всем и язычок прикусить… Понятно?

Ленкин шагом отъезжает.

Эскадрон, как по команде, поворачивает головы. Небывалое дело! Чтобы их командир чертом не отлетел от высшего командования? Чтоб еще большим чертом не подскочил к своему любимому эскадрону? Задумались хлопцы…

— Выговор получил?

— А за что? Брод нашли…

Ленкин, бросив повод на шею коня, задумчиво едет впереди. Затем, подобрав повод, приподнимается на стременах.

— Эскадрон, смирно–о! Слушай команду! Глазки вперед! За мной!

— Вот это совсем другое дело! — восхищенно поддакивает старшина Сашка Горобец…

— И язычок пр–р–рикусить… За мной!

Вслед эскадрону вздымается столб пыли.

Двигаться дальше мы решаем днем.

— С усиленным охранением! Колонну держать в руках! — Руднев верхом скачет вперед.

Вторая разведывательная группа под командованием Швайки еще не вернулась. А именно она должна была разведать намеченный нами маршрут.

Главные силы колонны подошли к реке. Лошади сбились в кучу. Ездовые не могли оторвать их от воды. В этот момент с хуторов раздались выстрелы. Конная разведка быстро разогнала стрелявших, но все же есть раненые.

Колонна не останавливается.

День ясный, безветренный. Лишь небольшие белые облака висят в голубом небе. Но вот им навстречу поднимаются облака черного дыма. Это сигнал немецких холуев на заставах. Они поджигают хутора, принадлежавшие когда–то полякам. Еще недавно те мирно жили здесь вперемешку с украинцами и русскими. Сейчас на польских хуторах нет никого. Население их либо вырезано, либо бежало на восток — под крыло советских партизан. Дым подымается толстыми смерчами в безветренное небо. Вверху он расползается черным грибом, плывет по холмам. К запаху степи присоединяется запах гари.

Рядом со мной шагал разведчик Костя Стрелюк. Голова у него забинтована: из–под витков марли выглядывает один глаз, делая его похожим на древнее изображение Иеговы. Костя пытался что–то втолковать мне о новой тактике врага, о нападениях из–за угла.

— Они засадами действуют. Это очень неприятная штука. Только теперь я понял, почему немцы так боятся засад… — сказал мне Костя.

— А, может быть, надо с ними бороться хитростью?

— Только мы в улицу въехали, из домов стреляют. А вдоль переулка пулемет режет… Вроде дзота у них там…

Не хотелось перебивать Костю. Пусть говорит. Он очень возбужден. Такая ли уж пустяковая у него рана?..

Костя, Костя… Высокий, еще по–юношески угловатый, семнадцатилетний парень из Воронежа. Бывший редактор пионерской газеты. Доброволец Отечественной войны. Красноармеец. К нему очень привязан капитан Бережной. Заядлый ругатель, он любит Костю именно за то, что тот краснеет, как девушка, когда слышит грубую брань… И за храбрость, конечно…

А Костя все говорит. Замечаю, как теряет он нить мысли. Ну, конечно, у него жар. Подзываю санитарку разведки Лиду.