Михаил Вербинский: Зенитные залпы

И так в каждом классе спартановской школы, которая в городе числится под номером 84, побывали ветераны 1077-го зенитно-артиллерийского полка, занимавшего огневые позиции к северо-западу от тракторного завода. Шел урок мужества…

И в школе № 87, расположенной в молодом рабочем поселке Волжской ГЭС, тоже принимали ветеранов былых боев. Сюда прибыли из Москвы, Киева, Уфы, с Урала, Кавказа, Прикарпатья фронтовики-зенитчики 73-го гвардейского полка малокалиберной зенитной артиллерии.

5-й класс. Место учителя на очередной урок занял человек в военной форме с посеребренными висками — это капитан запаса Василий Савонин, командовавший во время боев на Волге батареей МЗА. Но не о себе повел рассказ ветеран, он говорил о бойцах двенадцатой батареи, которая стояла возле самого берега, у латошинской паромной переправы. Орудия МЗА вели огонь по фашистским самолетам, а потом вступили в смертельную схватку с прорвавшимся противником.-

— Бойцы зенитной батареи бились до последнего снаряда, до последнего патрона и гранаты, но не сошли со своего рубежа, — сообщил Василий Савонин. — Никого из этой батареи не осталось в живых. Но потом нашелся один из участников того боя и поведал, как сражалась героическая батарея.

— Расскажите об этом! — просили ученики. И Савонин рассказывал.

А о том, как бились с врагом расчеты орудий МЗА, огневые позиции которых находились на крышах сталинградских заводов, поведал ученикам 8-го класса бывший командир дальномерного отделения Николай Банников.

— Огневые позиции на крышах? — удивлялись школьники. — Как же можно было вести бой с таких огневых позиций, когда враг бросал «зажигалки» и крыши и дома горели?

Банников рассказывал так, как было. В его памяти хорошо запечатлелись дни тяжелых боев на «высотных» огневых позициях, с которых зенитчики защищали город.

Шестиклассники засыпали вопросами ветерана боев Алексея Бочкова, рассказавшего, как воевали зенитчики, находясь в боевых порядках пехоты, на переднем крае. И сам он участвовал в таких схватках. Тринадцать осколков вонзилось в его тело, но он не покинул поля боя.

— О Лене Земцовой расскажите, ее фамилия высечена в зале Вечной Славы на Мамаевом кургане! — просили ученики 4-го класса, где беседу вела зенитчица, сражавшаяся в одной из батарей орудийным номером, Клавдия Струначева.

— Жизнь Лены — настоящая легенда, — услышали из уст зенитчицы внимательно слушавшие ее школьники, — Простая девушка, окончившая в сорок первом десятилетку, добровольно ушла на фронт. Была медсестрой, связисткой, санинструктором. Не страшилась ни пуль, ни снарядов. Чудом уходила от смерти и" снова шла в бой. Вот так с ней бывало. — И Струначева рассказывала о подвигах своей фронтовой подруги.

Немолодая миловидная женщина, у которой среди многих наград — орден Ленина, бывший военфельдшер Антонина Жидкова вела урок в 9-м классе. Ребята тут же к ней с вопросом:

— За что вас орденом Ленина наградили?

Антонина Михайловна — гвардии Тоня, как до сих пор называют ее друзья-однополчане, отвечала. Вспомнила, как из горящего помещения вытаскивала заваленных там бойцов и сама едва не погибла в дыму и пламени. Как на середине Волги барахталась в ледяной воде, когда вражеский снаряд разбил маленький плотик, на котором она переправляла раненых на левый берег. Мало было в те минуты надежды на спасение. И то была не последняя встреча со смертью. Позже чудом спаслась от осколков взорвавшихся в лодке боеприпасов. А затем вновь из огненной круговерти выносила раненых…

И казалось ученикам, слушавшим ветеранов боев, что к ним пришли на занятия былинные богатыри и подарили им много необычных легенд. Но знали ребята, что эти легенды невыдуманные. Герои их — люди большого ратного подвига. У каждого из них был свой боевой путь к тому рубежу, который стал самым тяжелым испытанием, уроком высокого человеческого мужества.

За окраинами города — холмистая степь. Один из холмов, безлюдных и тихих, вдруг стал напоминать взбудораженный муравейник. Здесь появились автомашины, тягачи, орудия, десятки бойцов, занявшихся своим нелегким трудом. Слышится перезвон вгрызающихся в каменистую землю лопат. Разносятся глухие звуки кирок, уханье тяжелых железных ломов.

— А ну-ка посторонись, братва, дай я раскрошу эту глыбу! — прогудел густым басом богатырского телосложения боец, и его увесистый лом с силой опустился вниз.