Казалось, только уснул и вдруг слышу громогласную команду: «По-о-дъем!» Прошло несколько минут, и опять: «Взять полотенца! Выходи на построение!» Только успели построиться: «Бе-го-ом ма-а-арш!»
После гражданской вольницы такое начало дня вряд ли кому нравится. А мне оно особенно не по душе. Мои физиология и психика не любят крутых, мгновенных переходов от одного состояния к другому. На резкий скачок от сна к бодрствованию, тем более к кроссу по пересеченной местности, бурно реагирует сердце. Кажется, оно вот-вот выскочит из груди.
Однако ничего не попишешь, надо привыкать. На то и армия. Когда на фронте скомандуют: «В атаку!» — там не будет времени на раскачку для «плавного перехода из одного состояния в другое». К тому же трудно не мне одному — вон как задыхаются бегущие рядом со мной здоровяки! А Муса Нургалиев даже отстал от меня.
Прибежали к реке. Над водой стелется утренний туман. Умываемся, черпая воду пригоршнями. После утренней поверки завтракаем. Это наш первый в запасном полку завтрак. Кашу получаем в алюминиевые миски из стоящей под открытым небом походной солдатской кухни. Едим, сидя на штабелях бревен и досок, прислонившись к стене барака или к дереву, устроившись прямо на земле. Муса сидит на корточках; видимо, его эта поза нисколько не затрудняет.
Постройки общего пользования, рассчитанные на две-три сотни сезонных рабочих, — барачного типа общежитие, столовая, клуб, баня, уборные, — разумеется, ни в малейшей мере не могли удовлетворить потребностей запасного полка. Вот почему в первую неделю пребывания на новом месте мы в основном помогали стройбатовцам: плотничали и столярничали, работали лопатой и киркой.
Строили разнообразного назначения бараки: под жилье, для учебных классов и клуба, кухни и столовой, интендантских складов и конюшен. Утепляли склады пиломатериалов, настилали полы, переделывали под казармы сушилки. Печники вмуровывали на кухне многоведерные чугунные котлы. Копошились кровельщики и электрики. Специальная команда пилила бревна. И циркулярными пилами, и вручную. В ход шли и доски, и брусья, и горбыли.
В числе первоочередных новостроек оказались и строения специального назначения в районе «кустиков». До нас тут стояли кое-где скособочившиеся «скворечники», нацеленные на Полярную звезду и рассчитанные на раздумья в одиночку. Вместо них построили многоместные 00-сооружения.
Вспомнились мне иронизирования антирелигиозных сатириков над тем местом библии, где подробно описывается, как и на каком удалении от жилья следует строить общественные уборные. Вслед за сатириками над подобными «божественными откровениями» вовсю смеялся и я. Однако в запасном я воочию убедился, что при большом скоплении людей проблема санузлов приобретает первостепенное значение и решать ее надо незамедлительно.
Эта проблема, начиная с древнейших времен, всегда занимала правителей больших городов, полководцев. Ею не гнушались ни Александр Македонский, ни Юлий Цезарь, ни Петр Великий. Так что если из библии отсеять мистику и невежественные выдумки, то в числе наиболее ценных, реалистических сведений окажется и эта санитарная инструкция, адресованная древнеиудейским кочевым племенам.
Впрочем, командиру 280-го майору Борейко при строительстве нашего городка нет никакой нужды руководствоваться библией или описаниями походов Александра Македонского. По всему видно, он имеет немалый опыт хозяйствования в частях Красной Армии.
А третья рота 1-го батальона, в которой оказался я, получила особое задание. Нам поручено оборудовать военно-спортивный плац. Для этой цели используем расположенный на окраине поселка пустырь и примыкающий к нему выгон.
Срезаем бугры и засыпаем колдобины. Ставим турники и бумы — горизонтальные брусья для упражнений в равновесии. Сооружаем из балок гигантские буквы «П» и к поперечинам подвешиваем канаты, шесты и кольца. Прислоняем наклонно длинные спортивные лестницы.
На этом же плацу возводим полосу препятствий, состоящую из забора, трехметровой деревянной стены с окнами, полного профиля окопа, противотанкового рва, заграждений из обычной колючей проволоки и спирали Бруно… Оставили на плацу и ничем не занятую площадь — для строевой подготовки.
Почему у пермяков соленые уши?
В нашем запасном преимущественно уральцы — свердловчане, пермяки. Таких, как я, эвакуированных из западных или южных областей, единицы. Постепенно вживаюсь в непривычную для меня обстановку, вслушиваюсь в разговоры, привыкаю к своеобразному уральскому говору.
Читать дальше