Геннадий Геродник - Моя фронтовая лыжня

На протяжении всей войны я с особым вниманием следил за успехами 2-й ударной, в которой прошел начальный курс трудной солдатской науки. В январе сорок третьего она участвовала в прорыве ленинградской блокады южнее Ладожского озера. Год спустя, нанеся внезапный удар с Ораниенбаумского плацдарма, сыграла важную роль в полной ликвидации блокады.

Велики заслуги 2-й ударной в освобождении Ленинградской области и Советской Прибалтики, Польши и Германии. Более двадцати раз Верховный Главнокомандующий объявлял в приказах благодарность частям и соединениям 2-й ударной, отличившимся при освобождении городов: Ропши, Кингисеппа, Нарвы, Муствеэ и Иыхви, Таллина, Пярну, Цеханува, Млавы и Дзядлово, Дойч-Эйлау, Вилленберга, Мариенбурга, Эльбинга, Прейсиш-Старграда, Диршау, Данцига, Анклама, Грайфсвальда, крепости Штральзунда, портов Варнемюнде, Свинемюнде, острова Рюгена…

Так что нам, ветеранам этой армии, есть что вспомнить, есть чем гордиться. Однако многим из нас довелось в свое время пережить и совершенно незаслуженные обиды.

Напомню: отец лейтенанта Сергея Науменко писал мне из Мамлютки, как его тяжело оскорбил один ответственный районный работник: «Кто знает, где ваш сын! Может, с генералом Власовым к фашистам перебежал». Подобные ничем не обоснованные оскорбительные предположения приходилось слышать многим бывшим участникам Любанской операции. Не избежал этой участи и я.

Со временем любители легко бросаться безответственными обвинениями приутихли. Но даже в 1976 году, когда я путешествовал по новгородской земле, мой слух резали такие возгласы: «А-а! Значит, вы из той самой… из власовской армии!» Правда, эта фраза произносилась с различными смысловыми интонациями. Реже чувствовались подозрительность и осуждение, чаще мне сочувствовали, меня жалели. Дескать, досталось же тебе, горемычному! И как тебе удалось выскочить из власовской армии?

Во время многочисленных бесед в Малой Вишере и Чудове, в Мясном Бору и Спасской Полисти, в Селищенском Поселке я убедился, что некоторые местные жители — и их не так уж мало — до сих пор отождествляют 2-ю ударную с власовской РОА. Некоторые старушки сообщали мне как о непреложном факте, будто генерал Власов «уведши к немцам целую армию».

Уже давно детально выяснены обстоятельства сдачи в плен генерала Власова. Не уводил он за собой ни армию или дивизию, ни даже роту или взвод. В момент пленения Власова в крестьянской избе было всего несколько человек. А все соединения, части и подразделения 2-й ударной героически сражались от начала и до конца Любанской операции. Пока хватало сил — наступали, когда силы явно иссякли, а противник подбросил крупные подкрепления — перешли к обороне, удерживая отвоеванный плацдарм, а когда получили приказ Ставки об отходе на восточный берег Волхова — с кровопролитными боями вырывались из кольца вражеского окружения.

Власов приступил к вербовке предателей в РОА значительно позже. Он сколачивал ее из закоренелых врагов советской власти, а также из военнопленных, сломленных морально в фашистских лагерях смерти.

Каким же образом родилась и пошла гулять по свету клеветническая версия о том, что якобы изменник Власов чуть ли не парадным маршем увел на службу Гитлеру несколько советских дивизий? Автор этого измышления — Геббельс. Фашистской пропаганде выгодно было изображать дело так, будто советские воины массами переходят на сторону Германии во главе со своими генералами. На эту тему гитлеровцы трезвонили по фронтовому радио, всячески расписывали в листовках.

А своему долголетию эта фальшивка в значительной мере обязана усердию не по разуму некоторых наших лекторов, пропагандистов, журналистов и даже авторов исторических романов. В своем стремлении показать предателя в наиболее неприглядном виде они чрезвычайно легкомысленно, более того, безответственно бросались выражениями, вроде таких: «Сдал в плен», «Увел к немцам».

Да, карьерист и трус Власов, командуя 2-й ударной с 16 апреля и до конца Любанской операции, своей бездеятельностью осложнил и без того чрезвычайно трудное положение окруженных дивизий и бригад. Да, далеко не всем удалось прорваться к Большой земле. Тысячи погибли в боях, некоторые встретили свою смерть, уже переходя линию фронта. Как комиссар Зуев. Другие примкнули к партизанам. Третьих поглотили волховские болота. Четвертые, обессилевшие или тяжело раненные, попали в плен. Но и там продолжали борьбу. Как Муса Джалиль. Добровольно сдались в плен и пошли в услужение к гитлеровцам только единицы.