Алексей Мясников - Московские тюрьмы

Что это: теоретический конфуз или скрытый замысел? Не к этому ли в потаенных мечтах стремился Маркс в результате мировой революции? Можно ошибиться в оценке движущих сил в истории, можно ошибиться в оценке реальности и прогнозах, но почему он намеренно игнорировал и охаивал прогрессивные тенденции общества, почему закрывал глаза на позитивные, здоровые основы общественного организма? Не мог он их не видеть — почему не учел? Если не черт попутал, то я этого понять не могу.

В его трудах, особенно в «Капитале», совершенно искажена картина современного ему общества. С претензией на объективность он дает общую оценку, исходя только из негативных, намеренно преувеличенных аспектов экономических и политических отношений, абсолютно не принимая во внимание нормализующие их позитивные процессы, которые доминировали тогда и определили здоровую перспективу общественного развития. Это анализ предубежденного фанатика. Все, что Маркс внес в социалистическое учение от себя, оказалось патологической отсебятиной. Ни один его оригинальный прогноз не выдержал проверки временем.

Многомудрый анализ привел автора «Капитала» к выводу о победе социалистической революции и начале коммунистической эры прежде всего в самых развитых капиталистических странах. Они, как известно, не спешат. Коммунисты захватили власть в довольно отсталых странах — России и Китае, оттуда военным оползнем по краям, оттуда же тычутся там и сям. Образовался солидный соцлагерь с сателлитами, но все это периферийная мелочь или самые слаборазвитые. Опять у Маркса конфуз. Однако он заставляет задуматься: а так ли верны вывески на фасаде? Действительно ли там капитализм, здесь — социализм? Не морочит ли нас и тут марксистская демагогия?

В самом деле, по какому признаку их различают? В чьих руках собственность? Если в руках госаппарата, то собственность считается национализированной, общественной — это социализм. Там, где сохраняется частная собственность, капитализм. Но мы знаем, что национальное богатство капстран не такое уж частное, а в соцстранах — не такое уж общественное. Во-первых, в капстранах есть национализированные секторы экономики, обычно это важнейшие отрасли. В зависимости от экономической ситуации, состава правительств в разных странах национальный сектор то расширяется, то сужается, но он есть, по-моему, везде, и в некоторых странах, например, в Англии при лейбористах составляет до 70 %. Во-вторых, частное предпринимательство и доходы контролируются. С одной стороны — влиятельными профсоюзами, с другой — правительством. На высокие доходы — прогрессивный налог, подчас большая часть прибыли изымается государством и перераспределяется на общественные нужды. В-третьих, акции. Большинство трудящихся владеют акциями компаний, управляемых акционерным обществом. Каждый в размере своих акций является собственником одного, а чаще нескольких предприятий, получает свою долю прибыли. Таким образом, крупная собственность на средства производства в капиталистических странах весьма социализирована, она контролируется обществом и государством и значительная часть дохода частника изымается в пользу всего общества.

В стране развитого, зрелого, реального социализма все принадлежит народу, каждый «человек в стране у нас хозяин необъятной Родины своей». Так пишется в конституциях, поется в песнях. Не в том, конечно, смысле, что токарь, например, — собственник танка, крестьянин — земли, бюрократ — персональной «Волжанки», а в том, что все граждане, все до одного, являются хозяевами и станка, и земли, и автомобиля — всего, что ни есть в родном отечестве. Нормальному человеку это трудно себе представить. В Конституции, в песне вроде звучит, а на практике? На практике каждый труженик знает, что хозяин — начальник. Что скажет, то и делай, какой даст станок, на том и работай, захочет — больше заплатит, захочет — меньше. Есть, правда, какие-то технологические и юридические нормы, есть профком, партком, есть над начальником начальник, но по этому поводу в народе говорят: ворон ворону глаз не выклюет, а закон, что дышло, куда поверни, на то и вышло. В общем, хозяин — барин. А барин — власть.

Кому принадлежит власть в СССР? В Конституции в статье 2 говорится, что вся власть в СССР принадлежит народу, который осуществляет ее через Советы депутатов трудящихся, однако статья 6 руководящей, определяющей, направляющей силой советского общества объявляет Коммунистическую партию. Что это — двоевластие? Реальность на этот счет не оставляет сомнений: коммунисты-большевики в 17-м захватили власть, им она и принадлежит. Советы, органы государственной власти, возглавляют коммунисты. Аппарат исполкомов — филиал, придаток партийного аппарата. На всех руководящих постах в правительстве, в народном хозяйстве, в науке, в культуре — везде коммунисты. Разумеется, пролетарская партия тоже народная, она выразитель чаяний, кормчий, авангард, но дело в том, что этот авангард составляет что-то около 7 % населения, само население в члены партии не выбирает, кого принимать — решает партийный орган, то есть как ни крути, а выходит, что власть и значит все средства производства принадлежат в СССР незначительной части населения, меньшинство управляет большинством. В партии армейски жесткая дисциплина, строгая субординация; нижестоящий беспрекословно подчиняется вышестоящему. На самом верху секретариат и Политбюро ЦК во главе с Генеральным секретарем ЦК. В Политбюро с десяток-дюжину членов да с пяток кандидатов. Этой чертовой дюжине и принадлежит вся власть в стране. Они и есть подлинные хозяева и распорядители не только средств производства, но и всякой души в благословенном государстве. Они контролируют все, но сами вне контроля, они создают законы, но сами над законами. Это называется диктатурой пролетариата.