Алексей Мясников - Московские тюрьмы

Ю. Скоп бьет себя в грудь: он коммунист, русский, у него есть Родина, а я предал Родину, густопсовый антисоветчик, наслушался радиоголосов, не нужен ни здесь, ни там, за рубежом, В лучшем случае он хотел бы видеть меня в западной тюрьме, где «дальше параши» меня бы не пустили. Я действительно пишу о тюрьме, где параша — точка отсчета на «чертей» и блатных, где мат-перемат, который литературно переврать я не в силах, так же как не в силах деликатничать с партократией, доведшей страну до разора и разложения. Но ведь речь-то идет о советской тюрьме, и не я ее так устроил, я лишь невольный свидетель того, что там происходит по милости таких квасных «патриотов», как Ю. Скоп. Вот их-то как раз в путевых хатах не жалуют, не знаю как на Западе, но здесь таких коммунистов точно дальше параши камера не подпускает.

Ю. Скоп должен бы знать почему. Потому, что именно в таких коммунистах люди видят главных виновников национального горя, продолжающегося вот уже более 70 лет. И не то преступление, что мы пишем об этом, а то, что они не дают нам писать. Они гробят страну, а возразить им не смей. Довели страну до маразма — это не считается преступлением, говорить жe об этом — преступление. Не случайно же в период «гласности» литературная рецензия больше похожа на обвинительное заключение партийного следователя.

Ю. Скоп грозился отнести ее в КГБ. Хотя рецензия написана в форме диалога со мной, Ю.Скоп прямо ко мне обращается, он все же потребовал от редактора, чтобы на руки его сочинение мне не давали. Явно не хочет огласки. Почему? Неужто собственного «патриотизма» стесняется? И вот я — подонок и трус, а он, значит, храбрый. Храбрость заплечных дел мастера. Не боится доносить в КГБ, а выйти один на один и публично поспорить почему-то стесняется — настоящий советский писатель. Между тем рецензия мне настолько понравилась, что я с удовольствием поместил бы ее в качестве предисловия или послесловия к своей книге.

Вот с таким «патриотизмом» мы сталкиваемся. У них своя «правда» и другой они знать не желают. К чему же все сводится? «Кто не с нами, тот против нас!» — к наказанию, к лагерям. Таковы по сей день «литературные» аргументы и выводы. Неискоренимо. Чувствуется, что это надолго. Скучно и страшно. Писатели в роли прокурора Вышинского или следователя, сочиняющего очередной «объебон». Отнесет ли сам Скоп в КГБ или сделает это сотрудник издательства — неважно. Важно другое: у органов появилось основание для обыска и ареста. Рецензия как будто специально для того и написана. Значит, книгу нельзя при себе держать, надо прятать, надо спасать — дело привычное, все, как и раньше.

А.А. Проханов, певец «ограниченного контингента» в Афганистане, рекомендовал, говорят, тому же издательству рукопись несколько иного рода: автор — агент КГБ, некогда внедренный в НТС. Его книга посвящена более актуальной теме, нежели моя: как бороться с диссидентами. Это у них не «западло», это наверняка напечатают. Отличный образец гласности в нынешней перестройке. 06.04.88 г.