Армин Шейдербауер - Жизнь и смерть на Восточном фронте. Взгляд со стороны противника

Во время следующего ночного марша было две остановки. Причиной первой из них была канава, в которую съехал 15-тонный артиллерийский тягач. Однако огромная машина смогла выбраться из грязи, так как она была оборудована лебедкой и рядом оказалось достаточно прочное дерево, на котором можно было закрепить стальной трос. Вторая остановка была ближе к утру. На марше один гренадер остановился, лег на спину и заявил, что он не в силах идти дальше. Поскольку никакого транспорта у нас не было, пришлось решать, что с ним делать. После пятиминутной передышки мы разделили его снаряжение, включая винтовку и каску, между собой. С увещеваниями, вроде «подумай о своей старухе, друг», два солдата подхватили его под руки и поставили на ноги. Опираясь на них, он продолжил марш. Через какое-то время он смог снова идти самостоятельно. Когда мы дошли до места назначения, этот солдат благодарил нас за то, что мы его не бросили. Вот такая она, пехота!

Не успел я как следует снова войти, вернее сказать, «вбежать», в курс дела на должности командира роты, как меня вернули в полк. Мне повезло. В эти три дня противник не оказывал на нас слишком сильного давления, и осложнений не было. Но в качестве пополнения в часть прибыли новые офицеры. Майор фон Гарн хотел, чтобы офицером связи в полковом штабе был человек, которого он хорошо знал, а не лейтенант-новичок. Сразу после моего прибытия в штаб полка началась вражеская атака. Одним из первых, вынесенных с передовой людей, был господин Хусенет. Я намеренно говорю «господин», чтобы подчеркнуть тот факт, что в немецкой армии было установлено правило, согласно которому офицеры были между собой на «вы», а обращаясь друг к другу» говорили «господин» с прибавлением фамилии. При обращении к старшим вместо фамилии упоминалось воинское звание. Во внеслужебной обстановке, например на вокзале, если офицер был незнакомым, то полагалось говорить «уважаемый товарищ».

Господин Хусенет был ранен в легкие. Этот добрый молодой человек был всего на два года старше меня. Его всегда свежее лицо было теперь бледно-желтым. Но он довольно быстро поправился и вскоре вернулся в полк. В октябре он получил Рыцарский Крест, и кроме того, в списке его наград имелись «Золотой знак за ранение» и «Золотой знак за ближний бой». В 1945 г. он пал в бою.

Вечером мы разместились в старинном загородном доме. Штурмовые орудия остались возле полкового командного пункта. Их экипажи, которые не привыкли ночевать вблизи передовой, вырыли для себя окопы, а над ними поставили свои боевые машины. Таким образом, они обеспечили себя двойной защитой.

На следующий день мы остановились на все еще хорошо сохранившихся немецких позициях времен Первой мировой войны. На них мы обнаружили даже бетонированные бункеры, хотя они и сильно заросли кустарником. «Восточный вал» представлял собой великолепно построенную и глубоко эшелонированную полосу обороны, которая должна была сдержать наступление противника. Но, как и большинство слухов, это оказалось неправдой. Нас постоянно преследовала мысль о том, что в той кампании на Востоке наши отцы одержали победу, после которой был заключен мир. В Первой мировой войне они углубились во вражескую территорию только на несколько сотен километров, в то время как мы дошли почти до самой Москвы, а о мире даже не было и речи.

Мы должны были продолжать отступление. Поскольку мы откатывались назад, то те немногие пути, которые существовали между востоком и западом, часто оказывались забитыми транспортом. Это иногда приводило к длительным остановкам и ожесточенным спорам по поводу очередности прохождения колонн. Это пока касалось только боевых подразделений и небольших тыловых частей, командиры и начальники которых доказывали друг другу свои преимущества в звании и должности. Крупные тыловые учреждения уже за несколько дней до этого прибыли в Мариямполь, рядом с границей Рейха.

Чтобы ослабить давление преследовавшего нас противника, 15 июля была задействована наша авиация. Несмотря на то, что мы разложили опознавательные полотнища оранжевого цвета и флаги со свастикой, наши походные колонны понесли потери. Среди раненых оказался водитель штабного Фольксвагена. Поэтому его водил теперь обер-лейтенант Крюгер, которого фон Гарн отправил руководить крупной тыловой частью. Для штабного офицера это было не слишком «достойным» занятием, но иметь на этой должности энергичного человека было полезно. Гарн сказал, что ему будет достаточно меня одного.