Сергей Галицкий - Из смерти в жизнь… Советские солдаты России

Так продолжалось довольно долго, почти неделю. Вдруг слышу в эфире свой позывной — «Сторож-3». Передают приказ генерала Чиндарова: зачистить здание университета! Решили штурмовать несколькими группами. Основная, которую вёл я, должна была войти в университет с площади перед дворцом. Отвлекать внимание должна была группа командира роты Алексея Тараскина. Всего нас было двенадцать — три группы по четыре человека.

В ночь с 11 на 12 января в сторону университета ушла группа Тараскина. Со стороны кинотеатра они атаковали охрану на первом этаже. Завязали бой. Чечены сосредоточили огонь и внимание на бойцах Тараскина.

Рассказывает Герой России подполковник Александр Павлович Думчиков:

— План был такой: три группы по четыре человека перед рассветом входят в Университет. За нами идут мотострелки, и мы вместе с ними держим оборону до похода основных сил.

Мы четверо вошли в здание университета со стороны кинотеатра первыми. «Духи» как раз приходили в себя после артподготовки. Я сразу ушёл в правое крыло. Мы тут же рванули на второй этаж — надо было уничтожить тех «духов», которые из окон вели огонь по штурмовым группам мотострелков. И почти сразу по рации передают команду — отходить! А сделать это было очень непросто… Приказываю младшему сержанту Фадейкину отходить к своим. Он с рядовыми Кордоном и Шевчуком сумели выйти из здания, ведь было ещё темно. И тут вижу у окон снайпера и пулемётчика. Выстрелил из автомата в снайпера, из подствольника — в сторону пулемётчика. Больше они не стреляли…

Рассказывает Герой России полковник Александр Игоревич Пегишев:

— В это время (было половина пятого утра) я со своей группой броском перешёл площадь перед университетом. Тут же появились потери: упал и остался лежать на дороге один боец… Второго ранили, когда мы сосредотачивались у стены.

Как только стрельба утихла, мы внезапно для боевиков влетели на первый этаж через главный вход! Сопротивление чеченов было отчаянным и яростным! Стреляли по нам метров с тридцати! Хотя в первый момент они вроде дрогнули и стали отходить вверх по лестнице. Мы — за ними на второй этаж! Но они очухались и стали теснить нас обратно. Рвутся гранаты, грохот очередей… Всё заволокло пылью и дымом, в двух метрах ничего не видно. А тут ещё по школе за университетом ударили миномёты. И боевики из этой школы бросились в университет… Оказалось, что они были соединены подземными ходами. «Духи» лезли из всех щелей, их было в разы больше, чем нас.

Вдруг команда: «Срочно отходить! Сейчас по зданию начнут долбить артиллерия и авиация!». Я не поверил, попросил повторить. Подтвердили. Я снова не поверил (а вдруг это «духи» балуют, как до этого не раз бывало). Говорю связисту: «Назови первую и последнюю букву своей фамилии». Ответил правильно. Даю своим команду отходить, сам остался прикрывать отход.

Боевики били по отходящим и из окон самого университета, и из развалин соседнего дома. Нашим при отходе надо было пройти не более ста метров. Каким огромным на войне это расстояние может казаться!..

Я стал бить из автомата по окнам, чтобы хоть как-то затруднить «духам» возможность прицельно стрелять. В горячке не сразу почувствовал, что получил одну пулю в колено, другую — в бедро. Почти сразу пришло страшное осознание: ранен, бойцы уже далеко, я остался один… Свои-то пока добегут, пока разберутся, пока попробуют что-то предпринять. А «духи» — вот они, рядом. Двигаться быстро не могу, боль в ноге дикая. В любой момент могут обнаружить: или просто сразу убьют, или будут пытаться взять в плен… И тут же для себя решил: живым не сдамся. Пока есть патроны, буду стрелять… А там — как Бог даст.

Боевики стрелять перестали, значит, наши благополучно добрались до своих. По мне тоже пока не стреляли. Ведь вокруг меня обломки бетона, кирпич битый, не сразу меня заметишь. Но долго оставаться я здесь не мог, надо было что-то решать. И тут я вспомнил своего преподавателя из военного училища. Он прошёл Афган и часто нам повторял: «Самое страшное — это бездействие. Не знаешь, что делать, — зарывайся!».

Смотрю: рядом лунка от разрыва миномётной мины. Залез туда и стал зарываться. У меня был только кусок штык-ножа и маленький огрызок от магазина, которыми и копал мёрзлую землю. Руки — разбиты в хлам… Вгрызся вроде, чуть-чуть очухался. Но тут начался обещанный командованием массированный артиллерийский и бомбовый удар! Кто был под таким огнём, тот меня поймёт… Всё свистит, орёт, гул стоит такой, что не слышишь вздоха своего. Жду, когда обстрел прекратится. А продолжался он больше часа…