Лена Ленина - Stars

И снова о мечтах.

– Каждый человек о чем-то мечтает, – открыл мне страшную тайну Игорь. – Я, видимо, мечтал недостаточно. Мечтать – это притягивать свои желания, так как мысль материальна. Если ты начинаешь мечтать, ты притягиваешь свою мечту к себе. Поэтому, прежде чем мечтать, нужно оценивать свои реальные возможности. Расскажу тебе о притяжении желаний. Когда я подрабатывал музыкантом в сахалинских ресторанах, у нас была певица, которая пела песни из раннего репертуара Аллы Пугачевой. И я мечтал о том, что, может быть, когда-нибудь я напишу песню для Аллы Пугачевой. Это желание внезапно воплотилось в жизнь, когда мне было всего девятнадцать лет и когда я работал в ее музыкальном коллективе. Тогда я понял, что недосягаемое становится досягаемым силой человеческого желания. Я подошел в баре «Останкино» к симпатичной стройной девушке в черном свитере и в черных джинсах, заправленных в черные сапоги, и спросил: «Вы – Алла Пугачева?» Она ответила: «Да». Я сказал, что слышал, что она набирает музыкантов в новую группу, хотя я этого ни от кого не слышал. Она сказала: «Откуда ты знаешь? Да, набираю». Я сказал: «Так что же делать?» Она сказала, чтобы я на всякий случай приходил в ДК МАИ. У нее там было намечено два концерта, и между концертами она меня послушает. Вот так я стал работать с Аллой Пугачевой. Я думаю, что все возможно, но, наверное, остального я желал гораздо меньше. Я еще желал, чтобы она пела мои песни. И она спела моих песен более чем какого-то другого автора.

– В чем уникальность Аллы Пугачевой?

– Умение оценить ситуацию, умение быть другом, умение простить, умение понять.

– У Вас так много амплуа: автор, исполнитель, композитор, музыкант. Кто Вы?

– Все ошибочно и относительно. Конечно, так как мой отец был поэтом, я жил больше среди поэзии, чем среди музыки, потому что музыка была уже моей историей, которую я сам внедрял в свою жизнь, выписывая через «Книгу-почтой» пластинки с классической музыкой. Надо сказать, что все пластинки доходили в срок и ни одна не разбилась. И они не просто приходили, все они были прослушаны, изучены, и это была та влага, которая удовлетворяла мою жажду музыки постоянно. Причем такую хорошую и сложную музыку я сейчас не слушаю, а в детстве слушал Прокофьева, Шостаковича, сложнейшие симфонии Малера. Надо сказать, что у меня даже курсовая работа была по фортепианному концерту Прокофьева, к которой я взял эпиграфом интервью Максима Горького. Его спросили: «Говорят, что в наше время нужно писать музыку энергичную и оптимистичную?» Я не помню точно вопрос, но ответ Горького помню точно. Он сказал: «А также сердечную и нежную». Эта история о том, что есть другая сторона Луны в любом жанре. Например, ты можешь написать жесткую экономическую книгу. И в этой же книге написать страницу очень красивой лирики. Так и Гоголь мог писать и писать о Чичикове, а потом вдруг «редкая птица долетит до середины Днепра...» и т. д. Нас в школе учили, что это лирическое отступление, которое школьники должны были заучивать. Что это за отступление? Явный провал в прозе? Просто Гоголю захотелось красоты. Он хотел почувствовать себя писателем, а не просто сатириком. И он решил на эти полстранички побыть писателем. Минутная слабость, которая приводит к шедеврам. О деньгах.

– Мои заработки как автора нелепым образом совпали с крушением советского государства. В то время как другие авторы, которые чуть раньше начали писать, чем я, успели хорошо себя почувствовать. Все знали об их баснословных гонорарах за их великолепные советские хиты. Когда я начал делать советские хиты – слово «советский» уже ушло в прошлое вместе с деньгами. Как «Титаник» утонул вместе с сокровищами, Советский Союз утонул вместе с авторскими. Айсберг возник в 84-м году, в 85-м все начало рушиться. И на мое счастье авторского обогащения не произошло.

– Это, наверное, был период первых ста долларов или их эквивалента. А первая тысяча долларов?

– Первая тысяча долларов, скорее всего, связана с гастрольной деятельностью.

– Вы тогда были еще малоизвестным гастролером...

– Есть большая разница между тем, когда ты аккомпанируешь, пусть очень известному человеку, и тем, когда сам становишься известным человеком. В Одессе бы сказали, что это целых две больших разницы.

– А когда Вы почувствовали себя миллионером?

– Когда ты подбираешься к цифре миллион, ты с грустью понимаешь, что ты на этой вершине не один. Там уже написали: «Здесь был Вася». Человек очень быстро успокаивается и понимает, что он не самый богатый человек даже в своем районе. Поэтому человек не должен думать, насколько он богат, а на сколько он при этом счастлив и на сколько он адекватен в своем материальном положении, хватает ли ему четырехкомнатной квартиры или бы он хотел пятикомнатную. Хочет ли он квартиру вообще, может быть, он хочет ее оставить родственникам, а сам переехать в дом. Это его личные амбиции, но размер гроба, в который он рано или поздно ляжет, при этом не меняется. Он должен решить, что для него является предметом вожделения, например яхта какого размера, или он вообще не хочет яхты, так как у него морская болезнь. Он должен это для себя решить и успокоиться.