Александр Крон - Кандидат партии

К о в а к о (смущенно). Я сниму.

Л ю д м и л а. Нет уж, сидите, а то еще хуже натопчете. Сейчас я вам газету подстелю. (Так и сделала.) Теперь сидите и без меня не смейте вставать.

П р о к о ф и й А н д р е е в и ч. Мила! Поди сюда. Читай. Ну? Он и не инспектор вовсе, а пенсионер - такой же мусорный старикан, как я. Ведь это, выходит, он шарлатан какой-то, Дмитрий-Самозванец? (Ковако, строго.) Что вы за человек? Отвечайте.

К о в а к о (с большим достоинством). Вы хотите знать, что я за человек, Леонтьев? Вы это узнаете. Да, я пенсионер, Леонтьев, инвалид труда. Я начал свою трудовую деятельность сорок девять лет назад в скромной должности писца в управлении косвенных налогов. До Октября жизнь моя была бесцветной и бессмысленной, лишь революция пробудила мое сознание. Весь свой богатый опыт я отдал делу борьбы с эксплуататорскими классами. В годы нэпа мое имя гремело, достаточно напомнить дело нэпманов Маслюкова и Бурмана, дело корсетной мастерской Брие! Передо мной трепетали, любая попытка скрыть свои доходы разбивалась об мое искусство и мою неподкупность. В эпоху реконструкции я вновь нашел себя. В тридцать шестом году, если припомните, в газете "Финансовый работник" появилась статья "Тихон Ковако - гроза нарушителей финансовой дисциплины". В годы Отечественной войны я был инициатором движения по борьбе с разбазариванием промышленных отходов. Вскоре после Победы ослабление сердечной мышцы заставило меня выйти на пенсию, но во внимание к моим заслугам и опыту я и сейчас привлекаюсь, в общественном порядке, для расследования наиболее сложных дел. Вот с кем вы имеете дело, Леонтьев. (Встал.) Вам угодно было назвать меня Лжедмитрием... (Заметив движение Людмилы.) Помню, помню, я с газеты не сойду. Ценю юмор, но не расположен шутить. Я горжусь своей профессией, и в интересах истины я обличу вас, Леонтьев!

П р о к о ф и й А н д р е е в и ч. Стало быть, за свою работу вы денег не берете? Так я вас понял? Почему же вы мне не верите?

К о в а к о. Факты - мое божество. (Жест в сторону рабочего стола.) Не станете же вы утверждать, что все эти предметы являются вашей личной собственностью?

П р о к о ф и й А н д р е е в и ч. Здесь не моя держава. Вот сын с работы вернется - он вам разъяснит.

Л ю д м и л а. Правда, подождите. Николай всегда в это время обедает. Посидите. (Выбежала.)

К о в а к о. Ну что же - объявим перемирие? Но помните - вы меня ни в чем не убедили. (Разглядывает книжные шкафы.) А вы книжник, оказывается?

П р о к о ф и й А н д р е е в и ч. У нас в семье все книжники - и сын и дочь. Основание библиотеке я положил. С девятьсот шестого года по шестнадцатый выписывал "Ниву" со всеми приложениями. Классиков в коленкоровых крышках содержу - сам переплетал.

К о в а к о. Приятно видеть. Скажите, нет ли у вас Габорио? Могу похвастаться: имею "Мир приключений" в комплектах с девятьсот одиннадцатого по двадцать шестой год.

П р о к о ф и й А н д р е е в и ч. Этого у нас нет.

К о в а к о. Жаль. (Показывая на граммофон.) Увлекаетесь? Старомодная машина.

П р о к о ф и й А н д р е е в и ч. Вот то-то и оно, что торопитесь судить. Модернизирован - слыхали такое слово? Звук высшей очистки через адаптер. И управляется на расстоянии.

Прокофий Андреевич взял в руки стоящий на столе

маленький ящичек, не соединенный проводами с

граммофоном. Нажим кнопки - диск граммофона начал

вращаться, иголка коснулась пластинки, и в трубе

чисто зазвучал великолепный бас: "На земле весь род

людской..." Нажим кнопки - все остановилось, голос

умолк.

К о в а к о (почтительно). Федор Иванович?

П р о к о ф и й А н д р е е в и ч. Он. Желаете послушать?

К о в а к о. Хорошо. Но помните - вы меня ни в чем не убедили.

Прокофий Андреевич нажимает кнопку. Опять раздается:

"На земле весь род людской..." Где-то рядом резко

тормозит мотоцикл. Через несколько секунд появляется

Николай Леонтьев. Ему лет двадцать шесть, одет в

черный бумажный свитер и суконные черные брюки, на

обшлагах брюк велосипедные зажимы. Не взглянув ни на

кого, бросился к окну. Отец окликнул его, но Николай

только отмахнулся и прильнул к стеклу. Вновь

возникает треск - какой-то мотоциклист на полном ходу

пронесся мимо окон дома. И только тогда Николай

обернулся. Он по-мальчишески радуется.

Н и к о л а й. Опять промахнулся!

П р о к о ф и й А н д р е е в и ч. Кто, Миколушка?

Н и к о л а й. Чудак один из автоинспекции. Он мне еще на прошлой неделе сказал: "Будешь без номера ездить - оштрафую и колымагу твою заберу". И вот заметь: третий раз он за мной на своем "харлее" гонится и каждый раз след теряет.