Николай Крылов - Не померкнет никогда

Но едва прояснялось сознание, все мысли вновь обращались к Севастополю. Поднималось острое чувство тревоги за тех, кто там остался и все еще сражается на клочке крымской земли, впитавшей уже так много крови. Командир нашего корабля сказал, что принята радиограмма, адресованная всем подводным лодкам, следующим в Севастополь с разными грузами. Им приказывалось выбросить груз за борт и идти порожняком за людьми. Но дойдут ли туда эти лодки и много ли людей смогут взять?..

Теперь известно, что героическая борьба на последних "островках" раздробленного севастопольского плацдарма, на последних твердынях этого огненного бастиона длилась еще немало дней - до 9-го, а кое-где до 12 июля. И в первую официальную дату захвата Севастополя гитлеровцами (этой датой считалось сначала 3 июля) наша военная история давно внесла поправку. На самых последних днях Севастопольской обороны, на этом исполненном величайшей героики ее эпилоге я не останавливаюсь лишь потому, что автор мемуаров не вправе писать о событиях, которым он не был свидетелем.

Мне выпало счастье, доставшееся не всем севастопольцам, - участвовать в боях и сражениях, в которых Советская Армия не оборонялась, а наступала, не отбивалась от яростного натиска врага, а громила фашистских захватчиков и гнала их с нашей земли. Но именно то, что я увидел, испытал, пережил за месяцы Севастопольской обороны, помогло мне сильнее, чем когда-либо с начала войны, почувствовать: эти победные бои и сражения близятся, и не враг нас, а мы его одолеем.