Карл Ботмер - С графом Мирбахом в Москве - Дневниковые записи и документы за период с 19 апр. по 24 авг. 1918 г.

К отъезду на вокзале собралось пестрое общество. Для меня почти все незнакомые лица. Дипломатическая миссия Германии, турецкая дипломатическая миссия с офицерами по делам о военнопленных. Главная комиссия военного министерства по обмену и попечению о военнопленных под руководством капитана Милеки, поверенный военного министра майор Геннинг, с которым мы вместе провели годы в военной академии и генеральном штабе. Все эти службы включали многочисленный конторский персонал, в большинстве своем, из офицеров и рядового состава. Здесь я впервые познакомился с шефом нашей миссии, графом Мирбахом [1] Граф Вильгельм фон Мирбах-Харф, p 2 июля 1871, убит 6 июля 1918, владелец заповедного имения на Харфе, член верхней палаты Пруссии, императорский германский посланник, ротмистр резерва кирасирского Дризенского полка Вестфалии, почетный кавалер суверенного Мальтийского ордена. . Уже первое впечатление подсказывало, что для представления Германии в сложнейших для нее условиях был выбран человек незаурядных способностей.

Долгая стоянка в Кутно, затем — поля сражений осени 1914 г. и зимы 1914-15 гг. В памяти оживали воспоминания. С трудом был тогда 9-й армией остановлен натиск русской военной машины; для окончательной победы потребовалось еще три с половиной года [2] Имеется в виду победа над Россией и заключение Брест-Литовского мира в марте 1918 года Интересно, что Ботмеру подписание Брестского мира казалось «окончательной победой» . Я не смел и мечтать, что однажды для меня найдется применение в столице нашего восточного врага еще до заключения всеобщего мира. С радостью был встречен мною приказ, согласно которому я отзывался из командования Бём-Эрмолли в восточной части Галиции и назначался представителем Верховного главнокомандования сухопутных войск при германской миссии и смешанных комиссиях и полномочным представителем начальника полевого управления железных дорог для обеспечения обмена военнопленными. Передо мной открывалась перспектива интересной, богатой впечатлениями работы. Меня обрадовала возможность на месте ознакомиться с коммунистическим государством, известным мне до сих пор по его обращениям по радио «Всем, всем, всем…» сообщениям газет и собственным моим беглым наблюдениям в Западной Украине, страной, представлявшейся дикой, но интересной, загадочной и устрашающей.

Восьмичасовая остановка в Брест-Литовске. Обед у главнокомандующего Восточным фронтом принца Леопольда Баварского. Разговоры о русских, их позиции на мирных переговорах.

Барановичи — переход на русские железнодорожные пути. Поезд, присланный из Москвы, весьма приличный. Даже с двумя салон-вагонами для глав миссий. Вагон-ресторан без посуды и обслуживания, довольно запущенный. Благодаря пианино он быстро стал излюбленным местом развлечений для нижних штабных чинов. Мой славный и надежный денщик, солдат ландвера Шмидт, со дня отъезда изменился до неузнаваемости: теперь он носил выданную ему гражданскую одежду, исчезла борода, давшая ему из-за сходства с нашим фельдмаршалом кличку «Гинденбург» [3] Пауль фон Гинденбург (1847–1934), с 27 ноября 1914 года — генерал-фельдмаршал 29 августа 1916 — начальник генерального штаба германской действующей армии Верховного главнокомандования . Не явился ли этот шаг отказа от предмета его постоянной гордости следствием моего, сделанного в шутку несколько дней назад замечания, что в Москве его могут принять за Гинденбурга и отнестись с недоверием?

Товарная станция в Орше — последний пункт на территории, находящейся в руках Германии. И, наконец, после более чем трехдневного пути — пассажирский вокзал Орша на территории советской республики. Наш поезд тут же был взят под усиленную охрану латышских красных стрелков, присланных сюда Москвой. У каждой двери проходных вагонов поставлен часовой. Они производят весьма неплохое впечатление. В этом нет ничего удивительного — они относятся к отборным войскам. Наблюдая за происходящим на перронах, необходимость в такой охране нельзя считать излишней. После того, как продвижение наших войск было остановлено, в Оршу со всех концов России стекаются все, кто стремится попасть в Польшу, Литву, Белоруссию и Германию.

Здесь возникли целые поселки из наспех сколоченных сараев и дощатых палаток, где в ожидании возможности перехода на другую сторону через цепь постов скопилось множество народа — представителей всех национальностей западной части России и, в первую очередь, немцев — возвращенцев, которые относились к числу лучших и особо прилежных граждан их новой родины.