Анатолий Маркуша - Самолеты нашей судьбы

Вот такая это была машина — большая, с закрытой пилотской кабиной, с фюзеляжем облагороженных очертаний. Заслуживает внимания оснащенность боевого воздушного корабля: в 1915 году на «Илью Муромца» поставили 37-миллиметровую пушку. Калибр, даже по меркам будущей отечественной войны, крупный. На самолете проявились классические признаки тяжелого бомбардировщика будущего — бомбодержатели, сперва с механическим, а позже и с электрическим управлением сброса, оптический прицел…

«Муромцам» досталась исключительная судьба: они положили начало новому типу летательных аппаратов — дальним бомбардировщикам. В определенном смысле и «B-29», прославленная «летающая крепость» — гордость американских ВВС второй мировой войны, и все другие дальние, сверхдальние стратегические боевые машины — потомки нашего «Муромца».

Наверное, не случайно за чертежами этого самолета охотились иностранные разведки.

В лицо истории, я думаю, надо всматриваться не только из чистого любопытства, но и для того, чтобы, размышляя и сравнивая факты, исправлять свой курс. В России не сохранилось ни одного экземпляра «Ильи Муромца». Почему? Как случилось, что нет ни одной авиационной державы со столь жалким музеем воздухоплавания, как Россия?

Раздумывая о судьбе такого конструктора, как И. И. Сикорский, надо, очевидно, за случаем не прозевать явления — уходили и уходят из родного дома потенциальные гении… Отчего же молчит родина?

Поглядите еще раз на старую фотографию «Илья Муромца», правда, красавец? Наверное, машина вызывает у разных людей неодинаковые ощущения. Лично я, невзирая ни на что, смотрю и торжествую: авиация начиналась братством неравнодушных людей!

По причинам, право, почти необъяснимым, людей всегда влечет к себе все самое большое и все самое маленькое. Не этим ли феноменом определяется сегодня бум вокруг электронных динозавров, не потому ли выставки работ миниатюристов, способных на зернышке риса переписать, например, текст конституции, притягивают прорву любопытных?

Попробуйте вообразить двенадцатимоторный самолет. Даже сегодня, в начале XXI века, сделать это не так просто. А ведь подобное чудо существовало уже в конце двадцатых годов века двадцатого звалось оно «До-Х». Эту летающую лодку сконструировал и, как говорится, довел до ума, преодолев множество технических и иных трудностей, немецкий профессор К. Дорнье, начавший свое восхождение в авиационном мире под покровительством знаменитого строителя дирижаблей графа Цеппелина. Известность профессору принес самолет «Дорнье-Валь» — очень надежная летающая лодка, способная взлетать с воды и даже с относительно ровного снежного поля. Именно на одной из таких лодок великий Амундсен летал в районе Северного полюса, заставив изрядно поволноваться весь мир, и тем невольно сделав блестящую рекламу профессору Дорнье.

Надо понимать — двенадцать моторов на одну «летающую лодку» профессор поставил не от хорошей жизни. Дорнье подсчитал — чтобы осуществить задуманное, потребуется 7200 лошадиных сил, а самый мощный мотор, строившийся в то время, не развивал больше 600 сил. Простая арифметика. 7200:600 = 12!

Таким образом, сколько ставить двигателей, стало ясно, но как их разместить? Задачу решили дерзко и неожиданно — сперва двигатели спарили и убрали в шесть гондол, снабдили каждую «спарку» винтом тянущим и винтом толкающим. После чего гондолы «связали» сквозным металлическим крылышком и… все это готовое сооружение водрузили над основной несущей плоскостью.

Законный вопрос: чего ради ломали инженеры свои светлые головы, чего добивались? 20 октября 1929 года в прессе появилось коротенькое сообщение: «Сегодня летающая лодка «Дорнье» приняла на борт 169 пассажиров и совершила часовой полет над Бодензее». Информация выглядела столь неправдоподобно, что в нее мало кто поверил. Публика отмахнулась — очередная газетная утка! Но все было именно так.

Заниматься Х-машиной профессор К. Дорнье начал еще в двадцать четвертом году, но утвердить проект ему удалось лишь в конце двадцать шестого. Слишком много скептиков рассматривало чертежи, знакомилось с расчетами. Да и обвинить кого-либо трудно — очень уж неожиданно выглядел замысел. И все-таки идея не заглохла, первый экземпляр машины начали строить 13 декабря 1927 года. Как видите, дело подвигалось туго, и сломить недоверие мог только огромный авторитет конструктора и настоятельная потребность в летательном аппарате, способном перешагнуть с материка на материк.