Николай Купцов - Воздушные рабочие войны

После посадки командование полка произвело тщательный разбор всех наших действий. Необходимо было выяснить, что же привело к временной потере ориентировки? Что явилось первопричиной этого?

В результате расследования установили, что причиной временной потери ориентировки явилась ошибка в определении местонахождения самолета при подходе к контрольному ориентиру. Это произошло в том месте, где облачность закрывала от нас землю, точнее - водную поверхность водохранилища. А ведь мы находились над ним и точно на заданной линии пути!

То, что мы видели слева и приняли за западный берег водохранилища, был приземный туман, закрывавший большой участок местности. За одной ошибкой последовала другая Неправильно определив свое местонахождение, мы неточно ввели поправку в курс, в результате чего уклонились влево. Сразу этого не заметили, а потому и не исправили ошибку.

После, разбора командир авиаполка сделал мне и штурману внушение. На первый раз, учитывая наши правильные действия по восстановлению ориентировки, решено было этим и ограничиться.

Существует определенная закономерность в приобретении навыков, становлении мастерства и допускаемых при этом ошибках. В летном деле такая закономерность видна особенно ясно.

Первые самостоятельные полеты летчик или экипаж выполняет так, как учили. Как учил инструктор, как требует КУЛП (курс летной подготовки), инструкция экипажу самолета и наставление по производству полетов. Затем, в переходный период, начинает появляться что-то свое, новое, индивидуальное же внимание к выполнению каждого элемента полета при этом понемногу ослабевает. И если в такой период, когда это "что-то" еще не утвердилось, не закрепилось и не перешло в навык, обстановка в полете хотя бы немного усложняется, то очень часто случаются грубые ошибки, а иногда и самое нежелательное - летные происшествия.

Замечено, что переходный период овладения летным мастерством длится недолго, как правило, с седьмого по двенадцатый самостоятельный полет. Именно в это время и случаются разные неприятности.

Наш экипаж не стал исключением. Описанная временная потеря ориентации произошла с нами в седьмом самостоятельном боевом полете.

Дальнобойная артиллерия подавлена

Полк тем временем продолжал пополняться молодыми экипажами. Прибыли мои старые товарищи по совместной учебе в Ленинградском аэроклубе, авиашколе и запасной бригаде старшины Леонид Касаткин и Александр Леонтьев с экипажами, а также экипажи Владимира Потапова, Владислава Фалалеева и другие.

К концу августа 1943 года в 455-м авиаполку был почти двойной комплект экипажей и самолетов. Поэтому 27 августа полк поделили пополам. Вторая половина, в которую вошли как опытные, так и молодые экипажи, в том числе и наш комсомольский, составила основу вновь сформированного 109-го авиаполка, командиром которого был назначен майор Виталий Кириллович Юспин.

Из 455-го и 109-го полков была сформирована новая 48-я авиадивизия дальнего действия, которую возглавил полковник С. К. Набоков.

Разделение личного состава одного полка на две равные части не сказалось ни на товарищеских взаимоотношениях, ни на характере выполнения боевых задач. Оба полка продолжали вылетать на боевые задания с одного аэродрома и, как правило, наносили одновременные удары по одной цели. Всегда и везде - на земле и в воздухе - чувствовалось плечо товарища. Боевая дружба продолжала крепнуть.

В сентябре полки дивизии действовали главным образом в интересах Ленинградского и Западного фронтов. Несмотря на то, что в этот месяц происходила передислокация дивизии на Калининский аэродром, боевая работа проводилась бесперебойно.

На Ленинградском фронте основной удар дивизии был направлен на подавление дальнобойной артиллерии, систематически обстреливавшей Ленинград. Батареи дальнобойных орудий противника располагались юго-западнее Ленинграда, в районе поселка Беззаботный.

Самолеты дивизии проходили над городом на большой высоте с востока на запад. Немного не доходя до Кронштадта, разворачивались влево и через Петергоф шли на цель. На берегу Финского залива у Петергофа их встречал "главный", как мы его называли, прожектор диаметром около пяти метров. Включался он периодически и всего лишь на несколько секунд. Но при каждом таком включении в его луче обязательно оказывался наш самолет. Это происходило, по всей вероятности, потому, что работал прожектор совместно с радаром (радиолокатором), которые в то время начали появляться кое-где в системе ПВО противника.