Игорь Тимофеев - Бируни

Эти две провинции Северо-Западной Индии отошли к Омейядскому халифату, но большего арабам в ту пору добиться не удалось. Завоевания временно прекратились, и лишь купцы, проникавшие все дальше и дальше, в Гуджарат и Конкан, и основывавшие там свои торговые фактории, способствовали постепенному расширению сферы влияния ислама.

В дальнейшем Синд и Мультан стали частью огромной аббасидской империи, а в 871 году в этих провинциях утвердилась власть иранской династии Саффаридов. В 883 году в Синде появились карматы, преследуемые центральными властями, а в 977 году Мультан был захвачен отрядом исмаилитов во главе с предприимчивым миссионером Ибн Шайбаном, которого направил в эти края фатимидский халиф Азиз. Однако на северо-западных границах Индии в то время почти не возникало никаких неприятных инцидентов — ни Саффариды, ни тем более исмаилитские правители Мультана не были настолько сильны, чтобы создать ощутимую угрозу своему восточному соседу.

Следующий этап мусульманской экспансии начался в конце X века, когда в непосредственной близости от западных пределов Индии возникла держава Махмуда Газневи. Набегами на окраинные индийские княжества промышлял еще отец Махмуда Сабуктегин в свою бытность саманидским сипахсаларом Хорасана, но лишь Махмуд сделал регулярные грабительские рейды в глубь Индии одним из главных способов пополнения казны. Чуть ли не ежегодные зимние походы за добычей, проводившиеся Махмудом под лозунгом «священной войны» с неверными, привлекали в его армию тысячи и тысячи добровольных воителей за веру, среди которых наряду с религиозными фанатиками встречалось немало отчаянных авантюристов, разорившихся мелких землевладельцев, бродяг и мошенников всех мастей. Это разноязыкое, разноплеменное воинство Махмуд оставлял в приграничных крепостях, позволяя им нещадно грабить и обирать местное население. Захватив в 1006 году Мультан, Махмуд начал оттуда завоевание Пенджаба, который был вскоре включен в состав его державы. Однако Пенджабом практически ограничились территориальные приобретения Махмуда, видевшего свою главную цель не в расширении пределов мусульманского мира, а в приумножении своих богатств выкачиванием дани из местных князьков, угоном в рабство тысяч людей, прямым грабежом богатых индийских городов и индуистских храмов.

С 998 по 1030 год Махмуд провел 17 военных кампаний, в ходе которых вся Северо-Западная Индия подверглась чудовищному опустошению. Индийские раджи, не имевшие возможности поодиночке противостоять Махмудовым ордам, один за другим заключали с ним договоры об уплате дани и в знак верности отрезали себе по пальцу: их газнийский султан хранил в особом сундучке.

Войско Махмуда обычно возвращалось из Индии с наступлением весны. Задолго до объявленного срока правители областей созывали принудительные хашары, сгоняя тысячи крестьян для расчистки занесенных снегом дорог. Индийская дань поступала в Газну в виде золотых и серебряных слитков, драгоценных камней, дорогих ремесленных изделий, оружия, златотканых одежд. Из каждого похода Махмуд пригонял огромные партии пленных — зная об этом, задолго до его прибытия в Газну съезжались торговцы живым товаром со всего Мавераннахра и Хорасана. Часть невольников распродавалась по бросовым ценам тут же, на рынках Газны; других с восторгом подхватывали рыночные торговцы, получавшие немалый барыш от продажи награбленного в Индии добра. Их восторг легко объясним — ведь присвоение имущества идолопоклонников у мусульман не считалось грехом. Разрушая и предавая огню древние индуистские храмы, Махмуд тем самым укреплял свою репутацию сурового воителя за веру. В честь его возвращения из далеких походов придворные поэты слагали торжественные оды, в которых прославляли самые неприглядные деяния своего повелителя.

Каждая строка этой касыды Унсури была щедро оплачена золотом.

Об Индии рассказывали всякое, в том числе множество небылиц. Последнему весьма способствовала «Книга о чудесах Индии» Бузурга ибн Шахрияра, пользовавшаяся в начале XI века не меньшей известностью, чем знаменитая «Алфия Шалфия», в которой на манер индийской «Кама-сутры» описывались все способы любви. Улавливая краем уха фантастические сообщения очевидцев о страшных морских драконах-тиннинах или проделках ученых слонов, Бируни не мог сдержать улыбки — ему казалось забавным, что газии или купцы, только что возвратившиеся из Индии, знают о ней значительно меньше него, хотя сам он еще ни разу в этой стране не бывал.