В. Богров: Дм. Богров и убийство Столыпина

Мушин, однако, не дает точного разъяснения, какой именно путь «единственно доступный борцу» был избран Дм. Богровым, как далеко Дм. Богров зашел по этому пути, как примирить противоречие показаний самого Дм. Богрова по этому поводу на следствии и суде. Мушин, проникнутый революционным энтузиазмом по поводу акта Дм. Богрова, не имел возможности во время войны, находясь заграницей, изучить материалы по делу Дм. Богрова. Его книжка появилась в 1914 г., когда многое из того, что стало известным после революции, еще совершенно не могло быть выяснено по политическим условиям.

В виду этого, книжка А. Мушина, дающего много интересного материала неофициального характера о Дм. Богрове, его личности, его последнем выступлении, тем не менее оставляет без ответа ряд вопросов, которые возникают при изучении дела.

На резко противоположной точке зрения в оценке личности Дм. Богрова стоит советский журналист Б. Струмилло. В результате рассмотрения материалов по делу Дм. Богрова, Струмилло приходит к следующему выводу:

« Итак, Богров — провокатор, после разоблачения вместо самоубийства кончивший убийством Столыпина » (Б. Струмилло. Материалы о Дм. Богрове, Красная Летопись, Ленинград № 1 (10) 1924 г., стр. 240, 238.)

Однако, после такого категорического утверждения, Струмило все же должен признать:

« по каким мотивам сделался Богров провокатором, мы не знаем »… «Что побудило его, сына состоятельных родителей, поступить в охрану?» — спрашивает далее Струмилло. И дает этому факту объяснение, правда, в виде предположения, что Дм. Богров мог быть завербован о охрану «в доме отца, где бывали жандармы».

Это совершенно вымышленное предположение Струмилло, правда, сопровождает вопросительным знаком, видно, сам в нем сомневаясь. Вернее было бы поставить здесь знак восклицательный, в виду чудовищности подобных измышлений.

Никаких жандармов никогда в доме отца не бывало, за исключением тех, которые производили обыски у брата и двоюродного брата.

Далее Струмилло спрашивает: « Почему Богров решил убить Столыпина? » Ответ: « Убийство Столыпина было совершенно им под влиянием угроз заграничных анархистов, давших Богрову срок до 5-го сентября с конца августа ».

Всякий мало-мальски критически настроенный читатель, конечно, задаст вопрос, где доказательство существования подобного постановления анархистов? Где в заграничной или, после революции, в советской печати появилось подтверждение того, что подобное требование, или какие либо угрозы со стороны «заграничных анархистов» действительно были предъявлены Дм. Богрову? Ведь, естественно, что какие-нибудь заявления по этому поводу должны были бы появиться тогда же в органах печати анархистов, так же, как в органе социалистов-революционеров появилось официальное заявление центрального комитета партии о непричастности партии с. — р. 'ов к акту Дм. Богрова.

И уж наверное после революции мы бы услышали голос тех лиц, которые, будто бы, предъявили подобные требования Дм. Богрову от имени заграничных коммунистов. Таким образом и в этом случае ответ Струмилло на поставленный вопрос является лишь предположением и не находит подтверждения в фактах.

Наконец, и для заявления жандармского полковника Иванова, производившего 3 раза допрос Дм. Богрова после совершенного им покушения, о том, что « Дм. Богров один из самых замечательных людей, которых я встречал. Это удивительный человек »… Струмилло умеет найти столь же простое и столь же неудачное объяснение.

Он говорит: «По описаниям знавших его (Богрова), у него была характерная черта: умел носить маску, лгать, и в этом был талантлив. Умел производить впечатление».

Допустим, что это так. Но неужели этих свойств достаточно, чтобы заставить опытного жандарма, к тому же, в тот период очень недружелюбно настроенного по отношению к Богрову, охарактеризовать своего «подчиненного», «сотрудника», подложившего свинью не только киевскому охранному отделению, но и тому высшему начальству, которое ему доверилось, как одного из самых замечательных людей, которых он встречал?

А встречал жандармский полковник Иванов во время допросов революционеров несомненно не мало замечательных людей.

Мы увидим, что последний допрос Дм. Богрова, произведен был жандармским полковником Ивановым, 10-го сентября 1911 г., т. е. накануне смертной казни. Неужели и тогда Дм. Богров, по мнению Струмилло, «носил маску», «лгал», «производил впечатление» только для того, чтобы заслужить одобрение полковника Иванова?