Александр Никонов - Жизнь и удивительные приключения Нурбея Гулиа - профессора механики

Да нет, все произошло самым лучшим для нее образом! — рассудительно сказал Юра. — Куда ехала она — в Челябинск? Вот и доехала! Не будь нас, она так бы и куковала в Джаркуле. Теперь представьте себе, что Нурбей взял бы ее с собой и так далее. Есть ли что-нибудь худшее, чем довериться этому человеку, зависеть от него? Да это же необузданный, непредсказуемый тип! Она еще легко отделалась!

Я уже схватился за рукоять ножовки, как положение спас «старик».

— Успокойся, я сказал ей, что у нас нет денег на ее билет, что мы едем по комсомольским путевкам, что тебе стыдно было признаться ей в этом. В Челябинске ее дом и отец с матерью. В Джаркуль она попала с таким же, как ты, хахелем, который обещал ей золотые горы и бросил. А в Челябинске она будет ждать твоего письма на Главпочтамт до востребования. Ты же знаешь ее имя, отчество и фамилию? Вот и вызовешь ее к себе в Тбилиси и денег вышлешь на дорогу. Я сказал ей, что ты из очень богатой семьи …

Я только качал головой, и слезы капали на сырок, на горлышко бутылки. И я решил, что больше никогда, никогда не буду поступать с женщинами так подло и так жестоко. Я, кажется, даже поверил в то, что так оно и будет. Знал бы глупый студент, на какие изощренные подлости и жестокости к женщине, не к мимолетной знакомой, а к самому близкому человеку — жене, решится он, будучи уже умудренным и образованным человеком, доктором наук, профессором. Причем к самой молодой, самой беззащитной и самой любящей из всех трех жен, бывших в его жизни …

Знал бы — не уехал из Челябинска, а лег бы прямо на вокзале на рельсы и дал пыхтящему и вонючему паровозу медленно переехать себя — жестокое и необузданное животное кавказской национальности!

Но студент-отличник вместе с товарищами благополучно доехал до Сталинграда, денек погулял там, добрался затем до Сочи, понежился там на пляже. При этом попросил товарищей изрисовать его тело химическим карандашом на манер наколок — татуировок: «Целина», «Не забуду целину», «Привет комбайнерам!», снабдив эти надписи рисунками солнца, восходящего над целиной, комбайна и копны сена в стороне. Так изрисованный и прибыл студент в свой родной Тбилиси, который встретил его, как героя.

А вскоре прибыли и именные благодарственные грамоты от ЦК Комсомола Казахстана за самоотверженную помощь в уборке богатого целинного урожая! Какую помощь, в какой уборке, какого урожая? Ведь не было ни одного, ни другого, ни третьего! А как же обещание управляющего выгнать меня из института?

Так, где ж угрозы Тугая?

Спросите вы у бугая!

Прощай целина. Прощай летняя школа лицемерия, обмана, опасностей, лжи, ханжества, вражды, жестокости, выживания, помощи и земной любви! Спасибо за науку, но больше я туда не хочу!

Главной задачей по приезду домой я считал сгонку веса и вхождение в спортивную форму. Как я уже говорил, на целине я прибавил около 25 килограммов, но не мышц, а чистого (сомневаюсь, что чистого, наверное, в смеси с соломой и половой!) жира. Около 10 килограммов ушло за последние голодные дни, когда нас перестали кормить, и утомительную, безденежную дорогу. В Тбилиси я прибыл около 75 килограммов весом. Жим сохранился, я легко жал на тренировках 110 килограммов, но это было хорошим результатом для моего прежнего, а не настоящего веса. А рывок и толчок я почти позабыл. Техника забывается быстро! Только к весне я довел свой вес до 62–63 килограммов, когда можно было оперативно согнать вес до полулегкого — 60 килограмм. Это было достигнуто и диетой (попросту голодовкой) и постоянными встречами и времяпрепровождением с моей, как я считал невестой, Лилей.

Она не скрывала, что у нее был молодой человек, который считался ее женихом, хотя отношения у них были вполне платонические. Но Лиля любила его, а гуляла со мной, видимо, только потому, что видеться с ним она могла редко. Парень этот был старше Лили, учился и работал, в общем, был занят делами. Когда же я стал настаивать на определенности с ее стороны, она переговорила с женихом об их будущем. Он не отрицал, что видит свое будущее с ней, но пояснил, что жениться сможет только по окончании института, когда он будет достаточно хорошо зарабатывать и иметь квартиру. Вообще, это — взвешенный и современный подход к данной проблеме, но где тогда, черт возьми, любовь?

Хуже, когда есть любовь (или ее суррогат — страсть), но нет ничего другого — ни денег, ни положения, ни своей квартиры. Это я говорю о себе. И совсем плохо, когда нет любви (и даже ее суррогата), и ничего из перечисленного другого, а есть только желание не остаться «в девках». Лиля была на три года старше меня, а тут ее немедленно берет замуж, пока еще студент, но перспективный — отличник, спортсмен.