Александр Никонов - Жизнь и удивительные приключения Нурбея Гулиа - профессора механики

Утром просыпаюсь от сильной головной боли. Пытаюсь определить, где я. Но потолок так высоко, что я ничего не понимаю. Поворачиваю голову налево и

— о, ужас! — рядом со мной лежит нечто голое, черное с оранжевыми ладонями и змеями вместо волос.

— Все, — думаю, — я на том свете, или еще хрен знает где! Оказывается, лежим мы с негритянкой голые на паласе на полу — поэтому и потолок так высоко. Понемногу память стала возвращаться ко мне, и я покрылся холодным потом. Негритянка — значит Африка, а Африка — это СПИД! Одна надежда — вдруг мы по-пьянке забыли о «любви».

Бужу мою пассию как можно аккуратнее, и нарушая все законы языка, спрашиваю: «Хани, ви хэв лав йестеди?», («Милая, у нас была любовь вчера?»).

— Оф коурс, дарлинг! («Конечно, дорогой!») — отвечает Сюзи, без тени беспокойства.

— Все пропало! — думаю я, не находя рядом и следа презервативов. — Пропадать, так с музыкой! — было второй моей мыслью, с которой я навалился на Сюзи. — Хоть буду знать, какие они, эти негритянки! Надолго ли только понадобятся эти знания? — не преминула посетить меня горестная мысль.

— Баба, как баба! — сделал я заключение, сползая с Сюзи. — Во всяком случае, погибать тут не за что! Ну, движется поэнергичнее, чем наша русская утречком, а может, просто притворяется страстной!

За утренним кофе я спросил Сюзи, откуда она приехала. Она назвала какое-то государство, в котором уж точно была буква «з». То есть, в числе самых спидоопасных в Африке!

Я по-быстрому выпроводил Сюзи и принялся названивать в антиспидовую лабораторию Вадима Покровского, что на Соколиной Горе. Телефон у меня был давно записан. Связавшись с кем-то из лаборатории, я спросил, когда сегодня можно прийти на обследование.

— В чем проблемы? — спросил меня недовольный мужской голос.

— Да переспал с негритянкой без презерватива! — с досадой доложил я.

— А негритянка-то — наша? — спросил голос.

— В каком смысле «наша»? — не понял я.

— Живет она в СССР или приехала откуда-то? — с раздражением проговорила трубка.

— Приехала из Африки, — ответил я, — страна какая-то с буквой «з». Заир или Зимбабве, а может — Мозамбик!

— Это все плохо! — упавшим голосом ответил телефон, — все очень плохо!

— Так когда можно на анализ? — забеспокоился я.

— Через полгода, не раньше! — ответил голос, — когда появятся антитела. У нас другого оборудования нет. Но даже и через полгода антитела могут не появиться, они могут вообще не появиться, а человек — инфицирован! — голос раздражался все больше, — думать надо было, когда ложитесь с африканкой! — и человек повесил трубку.

Потом, когда я услышал голос Вадима Покровского по телевизору, я понял, что, видимо, по телефону говорил со мной именно он. Положение у меня было аховое. Никаких «концов» Сюзи у меня не было, да если бы и были, что бы я с ней делал? Тамара должна прийти сегодня вечером. Как мне с ней поступать? Жить, как будто ничего не произошло, или признаться во всем? Тем более, я Тамаре уже стал все рассказывать про свою личную жизнь. Решил покаяться, все равно я по-пьянке во всем бы признался позже. Ожидаю истерики, упреков, слез. Тамара выслушала мои признания молча, сидя на стуле и опустив глаза в пол.

— Что ж, — наконец подытожила она, — жили вместе, а если надо — и умирать вместе будем. Где ты, там и я! Не надо было тебя одного оставлять, тем более выпившего, тут и моя вина. Жизнь продолжается, а теперь давай выпьем! — резюмировала Тамара.

Другим Тамарам я ни о чем не рассказывал. Как бы невзначай предложил пользоваться презервативами, но был осмеян. Более того, поехал я и в Киев, где продолжал встречаться с Ирой. Ира снова сошлась с мужем, с которым, было, «разбежалась», но и меня не бросила.

Я не понимал, что делаю. Взрослый, достаточно умный человек — и совершает поступки преступника! Ведь не было исключено, что я инфицирован. Тогда, кроме Тамары-маленькой, которая добровольно согласилась так рисковать, я мог погубить еще двух Тамар и одну, совсем молодую еще, Иру. И если сторонние сексуальные контакты двух Тамар еще под вопросом (хотя какие тут могут быть вопросы?), то Ира официально живет с мужем. Стало быть, кроме женщин, должны погибнуть и их сексуальные партнеры. А у этих партнеров — свои партнерши, и так далее. И вот во всем буду виноват один я!

Голова шла кругом. Постижение этой страшной истины приходило как-то не сразу, а постепенно день за днем, неделя за неделей. Я стал читать труды по вирусологии о восприимчивости различных фенотипов к вирусу иммунодефицита человека. Стал изучать симптомы заболевания — сильное похудание, на 10–12 килограммов, опухание лимфатических желез, кашель. Анализировал методы задержки перехода латентного периода болезни в активную форму. Прочел в зарубежной научной литературе о пользе укрепления иммунитета холодными обливаниями и моржеванием.