Александр Никонов - Жизнь и удивительные приключения Нурбея Гулиа - профессора механики

Но особенно любимым местом для нас был, конечно же, Гидропарк. Мы переходили через Венецианскую протоку, спускались направо и оказывались в царстве самодельных тренажеров. Сотни тренажеров занимали площадь около полугектара, и почти все это соорудил своими руками и за свои средства хрупкий молодой человек, носящий знаменитую фамилию — Кук. Не знаю, был ли он потомком великого мореплавателя, но дело сделал грандиозное. Удивительное состояло в том, что сам Кук не пользовался этими тренажерами, только регулярно ремонтировал их. Для меня его поступок так и остался загадкой — я бы на такое не решился.

Кук занял своими тренажерами очень удобное место, а коммерсанты-шашлычники попытались вытеснить оттуда тренажеры, как не имеющие права на существование. Землю-то под них никто не выделял! Но на этих тренажерах «работали» не самые слабые люди Киева, а тяжелых палок и арматурин вокруг было предостаточно! Шашлычникам пришлось отступить, и после ремонта своих палаток, перейти на бюрократический метод борьбы.

Как раз в это время я написал в один из центральных журналов крупную статью «Земля Кука» и отослал экзепляр этого журнала в киевский исполком, который занимался тяжбой. И вскоре, к сожалению уже без Володи Соловьева, мы сняли передачу «Это вы можете!», целиком посвященную «Земле Кука». Ира «случайно» попала тогда в объектив телекамеры: красивая девушка на качелях, на которой надолго остановился тогда «взгляд» телекамеры — это она.

После эфира передачи, имевшей в Киеве большой резонанс, шашлычники сникли и нашли себе другое место. Меня же особенно «зауважали» завсегдатаи спортгородка, конечно же, и сам Кук.

Но как все меняется! Когда Украина получила независимость, я не воспринял этого всерьез, и первым же летом приехал снова в Киев. Надпись «Слава КПСС!» которая была выполнена масляной краской на бетонной стене спортгородка была заменена на «Слава Киеву!». Я порадовался этому, и стал, как ни в чем не бывало, тренироваться. Но заметил изменения в отношениях старых товарищей — они неохотно отвечали мне по-русски, стали называть на «вы».

Поразил меня и Кук — завидев его, я бросился к нему, как к другу, но в ответ было лишь официальное рукопожатие. Не придав этому значения, я по-дружески угостил его бананом. Юрий Васильевич Кук принял банан и поблагодарил. Но, закончив тренировку и вновь подойдя к будке, где обитал Кук, я уже не нашел его там. А банан мой лежал на скамейке у будки. Не принял угощения от «москаля»!

В спортгородке каждое лето устраивали соревнования среди посетителей, и я постоянно участвовал в них. Но судейская «коллегия» теперь отказалась допустить меня к ним — дескать, соревнования не имеют статус международных! Я чуть не онемел от возмущения, но потом голос вернулся ко мне, и я высказал «судьям» все, что я о них думал. А подконец вспомнил шашлычников и нашу борьбу с ними. Допустили таки!

Я показал первый результат — иного для мастера спорта и быть не могло. Мне выдали, как положено, гвоздичку и бутылку «горилки», а в грамоте вместо «I место» написали «III место». Первые два места присудили местным. Я чуть в драку не полез, но мне пообещали аннулировать не только результат, но и бутылку. На это я не согласился, а, отойдя в сторону, ножичком аккуратно подтер на грамоте цифру III, сделав из нее I. Уходя из спортгородка, и уже выпив бутылку, чтобы ее нельзя было «аннулировать», я показал «судьям» мою грамоту в новом исполнении и поучительно сказал:

— То-то же!

Это было мое последнее посещение спортгородка, да и Киева тоже. Еще не хватало, чтобы меня там называли иностранцем или визу потребовали! Но вернемся на несколько лет назад.

Итак, летом 1985 года я приехал в отпуск в Киев. Месяц побыл с Тамарой, а когда ее отпуск кончился, проводил ее на поезд и остался один. Сказал, что хочу потренироваться в спортгородке и тому подобное. Конечно, Тамара знала про Иру, но дипломатично не вспомнила ее.

В начале августа был день рождения Иры. Мы задумали отметить его необычно — посреди Днепра. Накануне, купаясь в Днепре возле метромоста, мы обнаружили большой островок отмели, где можно было стоять по пояс в воде. И мы решили, на удивление купальщикам и удильщикам на берегу, доплыть до этой отмели, и, поставив выпивку и закуску на надувной матрас, отметить там день рождения.

Сказано — сделано. Назавтра мы принесли с собой надувной матрас, надули его на берегу, и, на всякий случай, привязали к нему шнурками бутылки за горлышки. Потом положили на него закуску, одежду и поплыли к отмели, координаты которой хорошо запомнили. Но на островок и намека не было. Зря я нырял — дна так и не удалось нащупать. Течением нас стало сносить к мосту, опрокинуло матрас. Одежда и закуска оказались в воде. Хорошо, что бутылки были привязаны. Похватав мокрую одежду, Ира поплыла к берегу, а я — за ней с матрасом и бутылками. За нами внимательно наблюдали с берега купальщики и удильщики.