Александр Никонов - Жизнь и удивительные приключения Нурбея Гулиа - профессора механики

— Мы пропали! — патетически провозгласил Василий Дмитриевич и бессильно откинулся на сидение.

Разъяренный ГАИшник просунул голову в раскрытое окно, в нос ему «шибанул» концентрированный запах алкоголя, но вдруг… лицо его расплылось в широкой улыбке.

— Оба здесь, надо же! Чего же не попросили нас, чтобы довезли, зачем сами рисковали? — и ГАИшник стал рукавом бушлата оттирать лед с лобового стекла.

Я вышел из автомобиля и заспешил домой. По дороге меня медленно обогнала «Волга». Машину вел ГАИшник, а Василий Дмитриевич по-барски развалился рядом. Он опустил стекло и только успел сказать:

— Вот бл…, популярность, а!

Тогда же у Захарченко случилась большая неприятность. Он дружил с известным писателем-фантастом Артуром Кларком, жившим на острове Цейлон. И фантаст решил опубликовать в «Технике-молодежи» свой новый роман целой серией статей, из номера в номер. Статьи стали появляться, их с интересом читали, и вдруг публикация резко оборвалась. А потом мы узнаем, что Василия Дмитриевича «снимают» с должности главного редактора журнала. В чем же дело?

Оказывается, «паразит» Кларк дал всем героям своего романа, имевшим русское происхождение, фамилии наших известных диссидентов. Эти герои как бы являлись их детьми, об этом свидетельствовали даже их отчества. Конечно же, не предупредить об этом своего друга было свинством со стороны Кларка. А наш Вася «прозевал» такую существенную для того времени деталь. Но бдительные «писарчуки» нашлись, и дело дошло до ЦК Нашей Любимой Партии. И Васю сняли… Он очень переживал случившееся. Участие в телепередаче хоть как-то сгладило шок от мгновенного прекращения его общения с людьми, читателями, обществом, через свой журнал.

И вот в июле 1990 года мы с Володей наметили «выездную» запись передачи из Киева, где я присмотрел хороший объект. В Киевском Гидропарке самодельщики оборудовали почти полгектара территории, построенными своими руками тренировочными стендами. Это было бы самое масштабное творение самодельщиков в наших передачах.

Но в конце июня, прямо во время эфира очередной передачи «Это вы можете!» мне домой позвонил наш администратор Саша Куприн. Я весело приветствовал его, но голос в трубке был сдержан и лаконичен: «У нас горе — Володя умер!»

Молодой, здоровый человек внезапно погиб от обильного инфаркта, который случился на даче. Это была первая для меня потеря столь близкого товарища, моего ровесника, потеря, так сильно изменившая течение моей жизни.

Еще некоторое время передача, как бы «по инерции» продолжала существовать, сильно меняя свой «имидж». Сюжет из Киева мы все-таки сняли, но ровно через год. Получился он хорошим. Но конец передачи был предрешен. Клуб наш, к сожалению, распался, и люди, более десятка лет бывшие столь близкими друг другу, расстались. Связывал всех нас наш дорогой друг и ведущий Володя Соловьев. Без него все потеряло свой былой смысл…

В конце 90-х годов была сделана попытка реанимировать передачу, и она на год вновь появилась в московском эфире под названием «Жизнь замечательных идей». Ведущим стал постоянный участник соловьевской передачи — Женя Островский. По экономическим причинам эта передача закрылась. Вскоре после закрытия передачи ушли из жизни молодой еще Геннадий Зелькин и испытанный боец — «аксакал» Василий Захарченко. Я с трудом мог представить себе, что этот лежащий в гробу высокий худой человек — весельчак, жизнелюб, человек кипучей энергии, неутомимый и неугомонный Захарченко. Несмотря на солидную разницу в возрасте (он мне годился в отцы!), он мне был настоящим другом.

А чтобы сгладить траурный тон, я расскажу про очень веселые съемки моего новогоднего поздравления, где в последнем эфире передачи я поздравил москвичей с Новым 1998 годом прямо из проруби.

Узнав, что я «морж», телеканал ТВЦ, на котором транслировалась передача «Жизнь замечательных идей», попросил меня поздравить москвичей с Новым 1998 годом прямо из проруби.

Сценарий был несложен: в плавках, в красной шапочке Деда Мороза и при своей натуральной седой бороде, я должен был залезть в прорубь и спрятаться подо льдом. Снегурочка в купальном костюме — моя жена Тамара, тоже «моржиха», три раза ударяла по льду серебряным посохом и говорила: «Дед Мороз, вылезай, Новый год на носу!». Когда же я недовольно выбирался из проруби, ворча: «Кто меня разбудил, кто меня побеспокоил?», Снегурочка должна была сообщить мне, что пора поздравлять телезрителей с Новым 1998 годом. После чего я говорил: «Тогда чарку мне!», провозглашал поздравления и выпивал чарку. Для этого я забрал из дома свою «кровную» бутылку — 0,75 литра водки.