Александр Никонов - Жизнь и удивительные приключения Нурбея Гулиа - профессора механики

— Хорошо, Матильда, — покорно согласился я, — но скажи мне, что теперь мы должны делать, и вообще, как это все понимать?

— А никак, — деловито ответила Матильда-Лора, если не хочешь прослыть умалишенным, не рассказывай об этом никому, особенно жене, — насмешливо, и как мне показалось, ревниво, добавила она. Мы будем иногда встречаться, наедине, разумеется, и сможем наговориться вволю. Но, как сам понимаешь, только наговориться! Если, конечно, не хочешь неприятностей!

Сказать по правде, иного, как только поговорить, мне в моем шоковом состоянии и не хотелось. И вот что «мысленно» рассказала мне в наши фантастические встречи удивительная кошка.

В кота Мура, как пояснила Матильда, была вселена душа любимого человека Лоры, первого ее любовника — хорвата по национальности — Лора упоминала мне о нем, я знаю его имя и фамилию — Мехмет Тринич.

Человек этот умер давно, но Лора продолжала любить его и подчиняться ему. Разумеется, ему, то есть Муру, было не очень приятно видеть Лору с другим человеком, и он всячески противостоял этому. Исключение составляли случаи, когда Мура купали, или обливали водой. Тогда, из-за шокового состояния животного, душа, вселившаяся в него, не могла обладать достаточным влиянием. Это по опыту узнала Лора и иногда пользовалась этим приемом. А, в остальном, она полностью находилась под диктатом своего возлюбленного, иначе говоря, Мура.

Куда Мур пропал, Лора, то бишь Матильда, так и не узнала. Большие подозрения были на соседе по коммуналке — полковнике Петрове, который не любил Мура, и мог похитить его, увезти, а то и убить вовсе. Лора получила вроде бы свободу действий, но душевное равновесие ее было нарушено, и свобода ей уже была ни к чему.

И вот однажды, в то последнее лето, Лоре по телефону позвонил… голос ее любимого, как если бы он был жив, и приказал срочно ехать на дачу в Луч, где он должен был ждать ее. Но поезд дошел только до города Чехова, а Лора не смогла дождаться следующей электрички, не вытерпела, и пошла пешком…

Вот такую историю бывшей хозяйки души, переселившейся в Матильду, молчаливо рассказала кошка. Душа переселилась не сразу, а только через несколько лет после рождения Матильды. Первое время сама Матильда не вполне осознавала это, но, познакомившись со мной, вдруг ощутила неожиданный интерес ко мне, как к старому знакомому. Во время наших встреч она вспоминала все, что произошло с хозяйкой ее души в жизни, и поняла, наконец, носителем чьей, конкретно, души она является. А, кроме того, она получила способность к телепатическому общению со мной…

Года через два, мы обменялись квартирами с семьей моего младшего сына, переехав на новое место жительства. Покидая таганский дом, я зашел к соседям повидать Матильду. Кошка грустно и укоризненно смотрела на меня, как бы обвиняя в бегстве от нее. Надо сказать, Матильда была здесь где-то права — от постоянных общений с ней у меня начала постепенно ехать «крыша», и расставание стало неизбежным. Мы потерлись, как всегда, с ней носами, и расстались…

А недавно я снова побывал в таганском доме, уже не рассчитывая увидеть старушку-Матильду живой. Но, выходя из дома, я приоткрыл дверь подъезда и вдруг — черная молния! Матильда не замечая меня, прыгнула с карниза в открытую дверь.

— Матильда, Матильдочка! — позвал я, и мой голос от волнения застрял в горле.

Кошка резко обернулась, и, узнав меня, вспрыгнула обратно на карниз, оказавшись на уровне моего лица.

— Это ты, надо же, увиделись все-таки! — ошарашено проговорила Матильда, — а я уже и не узнала тебя, думала, не встретимся больше!

Кошка взволновано оглядывала всего меня огромными глазами, влажными, то ли от волнения, то ли от старости. Видно было, что это уже очень немолодая кошка. Мне стало жаль ее — как несправедливо, что кошки старятся так быстро и живут так мало. На кого они нас потом оставляют?

Мы постояли так с Матильдой несколько минут, влюбленно глядя друг другу в глаза.

— Ну, дружок, давай прощаться, — сказала, наконец, Матильда и подставила мне свой нос, — а то ведь долгие проводы — лишние слезы!

Я потерся носом об ее влажный, холодный носик, и мы попрощались. Оказалось, что навсегда.

Матильда деловито проскользнула в щель двери, и я захлопнул подъезд. Стараясь не оборачиваться, я быстро пошел прочь от дома, и вдруг слезы начали душить меня. Счастливые женщины, они могут иногда выплакаться, а нас мужиков, слезы душат — и все! Ну да ладно, такова она — жизнь, и никуда тут не денешься!