Эрвин Полле - Четыре жизни. 2. Доцент

Именно страшная судьба 20-летней лаборантки, её трактовка заведующим кафедрой с явным стремлением уйти от минимальной ответственности за смерть малоопытного сотрудника стала началом внутреннего противостояния между мной и Магарилом, продолжавшегося все 9 лет работы в тюменском индустриальном институте. Тогда, в ноябре-декабре 1968 г. я и представить не мог, что конфликт с Магарилом зайдёт гораздо дальше, чем в Барнауле с Андреем Троновым и превратится в шоу для сотрудников факультета, в некоторых случаях всего института, и головную боль ректората.

Курс СФХМИ мне дорог, когда через пару лет Магарил захотел от меня избавиться, он просто передал СФХМИ на кафедру технологии основного органического и нефтехимического синтеза (ТООС). Я — следом. Но предшествовали этому процессу манёвры в течение двух-трёх лет «в целях совершенствования учебного плана»: сокращение лекционных часов, замена экзамена на дифференцированный зачёт, затем на простой зачёт, прекращение выделения дипломников (якобы моя тематика не соответствует специальности выпускника), наконец, перевод курса на другую кафедру. Но и на этом Магарил не успокоился и перебросил курс СФХМИ на кафедру общей химии (все, кто учился в институтах, понимают разницу между общими кафедрами и профилирующими). Вот туда я уже не пошёл, достаточно, что там вынужденно ещё в сентябре 1968 г. оказалась Нина, остался на кафедре ТООС читать лекции и вести занятия по органической химии.

Не открою Америки, чтение лекции — тяжёлый труд. Первоначальная подготовка курса требует раз в 10 больше времени, чем сама лекция, на второй год это соотношение 2:1, на третий год и дальше 1:1. Не знаю, кто как, но перед лекцией я волновался всегда, а после лекции некоторое время сидел без движения. 2 лекции подряд — истязание преподавателя. К сожалению, у составителей расписания не принято считаться с преподавателями: на первом месте возможности аудиторного фонда, на втором — загрузка студентов. Несколько слов о методике чтения лекций.

Всегда сознательно читал лекции по подробному и тщательно литературно обработанному конспекту, это способствует лучшему усвоению материала студентами, меньше лекторских ошибок. Личные наблюдения убеждают, читающие лекцию без конспекта пытаются демонстрировать якобы безупречное знание излагаемого материала, вместе с тем под влиянием эмоций непроизвольно допускают перескакивание с темы на тему, студентам трудно записывать. Студенты на лекциях зачастую лучше воспринимают лектора без «бумажек», однако подобный метод идеален в случаях, когда по окончании лекции студент получает добротный печатный конспект лекции (в те времена — привилегия богатых центральных ВУЗов), реальная оценка выставляется лектору при подготовке и сдаче самого экзамена (лекционного зачёта).

26.01.1974 г. Тюмень. Зачёт по современным физико-химическим методам исследования.

В ТИИ разработал ещё один, неизвестный в институте лекционный курс «Введение в специальность. Основы методики научных исследований» для студентов-химиков 1-го курса. Курс небольшой (18 часов), но и литературы никакой, как и программы. Всё сочинял сам. И читал с большим удовольствием. В 1-м семестре у большинства студентов глаза ещё горят, не то, что в 7-м семестре, когда они с первой лекции чувствуют трудность освоения СФХМИ и в то же время принципиальную полезность излагаемого материала. Приятно видеть интерес первокурсников к тому, что им рассказываешь. Начинал первую лекцию следующей фразой: «Были ли Вы на старом кладбище (в районе улицы Мельникайте, недалеко от института и общежитий)? Рекомендую сходить. Там есть памятник: здесь в 1893 г. похоронен такой-то, такой-то — инженер. Желаю Вам в будущем такую надпись на памятнике. Слишком многие сейчас называют себя инженерами, сам термин девальвирован (инженер по труду, инженер по информации, инженер по соцсоревнованию…), но мало Инженеров» . Впрочем, спустя 35 лет, в начале 21-го века термин «инженер» звучит в российских СМИ редко, гораздо чаще мы слышим о менеджерах. Подмена понятий, соответственно изменение престижности профессий, ещё больно отрыгнётся России.

В ТИИ пришлось читать разные варианты лекций по органической химии. Поясню. В институте существует дневная, вечерняя, заочная формы обучения, причём многие курсы читают как специальностям химического профиля, так и непрофильным. При одинаковом названии подобные курсы отличаются как количеством часов, так и доступностью для понимания. Распределение нагрузки на будущий учебный год будоражит кафедру пару весенних месяцев (скандалы, ссоры, обиды…). Уважаемые заведующим кафедрой лекторы получают лекции и занятия для профильной специальности, что считается престижным. Мне приходилось обслуживать все категории студентов. Удручающее впечатление оставляли лекции вечерникам: ты видишь, что они устали после работы и не в состоянии воспринимать органическую химию, не говоря уж о СФХМИ. На мой взгляд, студенты вечерней и заочной форм обучения (большинство и учится только ради диплома!) технических и естественнонаучных специальностей на 99 % уступают дневникам (о гуманитариях не говорю, не знаю). Я встретил одного вечерника-пятикурсника, действительно понимавшего, что он изучает (оказалось, по семейным обстоятельствам 3 года назад перевелся с дневного отделения). Считал и считаю, в 70-е и последующие годы (в отличие от послевоенных лет) вечернее и заочное образование в химии, где важнейшая составная часть — обширный лабораторный практикум, является профанацией высшего образования. В Тюмени заочники превратились в кормушку для преподавателей в прямом и переносном смысле. Напомню, это был период бума геологоразведки, обустройства нефтяных и газовых промыслов на севере Тюменской области.