А Найман. Сэр. Стр. 13
Вот это и есть — все о госте из будущего. Для русских, во всяком случае. Никто бы не стал читать ни слова о таком обаятельном человеке, если б генеральскими погонами не горели у него на плечах венчальные свечи.
А вот о самом Анатолии Наймане:
Это высшая лига, или генералитет, или «голубые фишки» литературы <���…> у писателей этой категории есть привилегированный доступ к читателю, своего рода выслуженное предыдущими заслугами дворянство. <���…> Их карьера не зависит от медиауспеха, у них есть «шкурка»…
Л. Данилкин. Круговые объезды по кишкам нищего. Стр. 23
С этим писателем заранее знаешь, что будешь ерзать и мучиться от скуки, что пишет он, будто ногти грызет: какие-то интеллигентные старики, которые не то оправдываются в чем-то, не то стучат друг на друга и мусолят архиважные подробности разыгранной пятьдесят лет назад сцены… (Л. Данилкин. Круговые объезды по кишкам нищего. Стр. 207.) Грубый литературовед Виктор Топоров начинает разбор его произведения, понятно, грубо: «Зачем записывать такое?»… да и статью называет раздраженно: «Литературная жвачка Анатолия Наймана».
* * *
Но если ничего не бывает случайного, за что ей было дано знакомство с Бродским? За что ей — чтобы он трубил о ней по свету? Не достаточно ли с нее было бы одних черных глаз Анатолия Наймана?
В статье об ахматовских дарственных надписях пишут так:
…чуть ли не безграничен и сердечно-биографический простор этих надписей. <���…> А о душевно-космическом размахе дарственных чувств Анны Андреевны напоминают и ее творческие связи с композитором Д. Д. Шостаковичем.
В. А. Шошин. Лукницкий. Стр. 130
* * *
Из многочисленных надписей поэту Евгению Винокурову: «..малый дар», «…с верой в его силы», «… от которого жду стихи» — ну как не ждать, когда и он каждую книгу с трепетом несет ей и каждую надписывает: «с благоговением перед вашим великим талантом», «великой русской поэтессе», «с преклонением перед ее талантом». (Р. Тименчик. Анна Ахматова в 1960-е годы. Стр. 570.)
* * *
Она пишет, и ей пишут.
Телеграмма А. А. Тарковского: Поздравляю с днем рождения вас и русскую поэзию <���…> преданно целую руку. (Летопись. Стр. 524.)
Письмо А. А. Тарковского о поэзии Ахматовой, которая явила… невиданную широту охвата явлений жизни. Время пересеклось с Вашим подвигом и запечатлелось в каждом Вашем стихе». (Летопись. Стр. 637.)
Телеграмма Б. Л. Пастернака А.А. к простому, не юбилейному дню рождения. От души поздравляю Вас с днем рождения. Вижу Вас радостной, смеющейся. Как бы он хотел, чтобы она читала такие строки? Целую Ваши руки. Живу мыслью о Вашей бодрости и здоровье. (Летопись. Стр. 523.) Строка о том, чем жив Пастернак, похожа уже на насмешку над хорошо ему известными ожиданиями Ахматовой.
Дарственная надпись К. Паустовского <���…>: Анне Андреевне Ахматовой, лучшей поэтессе мира, наследнице Пушкина. (Летопись. Стр. 608.)
«Дорогой Анне Андреевне в знак преклонения перед великим Талантом и не менее великим Мужеством. Георгий Беленький. (Летопись. Стр. 632.) Приличный ее запросам инскрипт она переписала в свою записную книжку — ведь ее дневники будут издаваться соответствующими тиражами, а до музейных витрин кто доберется, дарственные надписи на чужих книгах разглядывать?
* * *
В долготу дней. Так поклонникам надписывает свои вечные книги Анна Андреевна. Псалмопевец же в церковно-славянском переводе возглашает: в долготу дний. В синодальном переводе, разумеется, говорится обыденно, по-простому — многие дни. Анна Андреевна по-каковски изволила выражаться?
* * *
Ахматова знала цену каждой своей надписи. Можно вешать ценники, а дарополучателей раскладывать по ранжиру.
Пишет сладкие посвящения заведомо неприятным, нужным людям — ведьме Сверчковой.
Милой Вере Алексеевне. Сохранился инскрипт на «Четках»: Не соблазнять я к вам пришла, а плакать. (Ин. Анненский. Милой Вере Алексеевне Фехнер в знак дружбы и любви. А. 29 октября 1921. Петербург.) В 1965 году эта Вера Алексеевна, подруга Недоброво, навестила Ахматову в Комарове.
В записях Х. В. Горенко: <���…> А. потом сказала мне, что эта женщина недобрая. Она не решилась высказаться полнее, но я чувствовала это. Она редко говорила плохое о людях. (Р. Тименчик. Анна Ахматова в 1960-е годы. Стр. 613.)
Читать дальше
Конец ознакомительного отрывка
Купить книгу