Владимир Гуриев - Очень простое открытие. Как превращать возможности в проблемы

уточнить сорт сыра и прислать.

или сказать человеку, который «очень мечтает о собаке», что ее можно просто завести.

или сказать девушке, которая всегда мечтала стать блондинкой, что это не очень сложно.

или сказать человеку, который в детстве мечтал стать врачом, что он может помогать другим людям как-то иначе — люди ведь не только болеют, иногда у них болит.

еще была одна девочка — у нее были самые классные формулировки — у которой самоописание начинается с двух предложений: «нападает внезапный смех» и «я жутко неловкая».

она поделила первое место с человеком, который начал с самого важного: «часто пою песни в душе».

мне хотелось им написать, что они классные, но они, думаю, и так знают.

занимаются люди обычно спортом. один человек «занимается копирайтингом», но мне кажется, ему не стоит этого делать.

короче, идеальное рекламное сообщение для человека в вакууме звучит примерно так:

«мечтаешь путешествовать? стань красивой. невыносимо поздние завтраки за наш счет».

очевидный инсайт, о котором часто в текучке забываешь: мы, в общем, внутри-то неплохие и очень-очень похожи друг на друга.

обидно, конечно, что я не догадался сам ответить на этот вопрос до того, как стал работать с данными, теперь ничего не узнаю про себя.

прилагательное я или глагол? мне кажется, что немножко глагол, но вдруг нет. вряд ли я предложение, конечно.

меня зовут владимир, я среднего роста, я люблю спать.

прочитал очередной гневный тредик про беларусь vs. белоруссия и подумал, а почему мы так не делаем?

мне кажется, сейчас, когда мы окончательно превратились в империю зла, самое время переименоваться.

только какая-нибудь гадость про russia на cnn вышла, а мы им ноту — не russia, а rossiya.

или даже лучше rossiyskaya federatsiya.

не putin, а президент российской федерации владимир владимирович путин.

(на этом этапе половина телеведущих сольется, не говоря уже о телезрителях)

не moscow, а moskva.

не хрщцщщщшрш, а щелковское шоссе.

и не borsht, а борщ, нам плевать, что у вас такого звука нет, если хочешь что-нибудь про нас сказать, надо приходить подготовленным.

санкции, кстати, автоматически снимутся, если в них russian federation или russia, это же юридические документы, а у нас теперь другое юрлицо.

ну да, немножко с теми же учредителями и вообще ничего не поменялось, но формально же другое.

а когда и его загадим, новое откроем.

скажем, что мы теперь не просто rossiya, а rossiya schedraya dusha — и будем преследовать тех, кто не в состоянии это выговорить, то есть практически всех.

фирмы-однодневки мы уже умеем открывать, а тут будет страна-однодневка, огонь же.

вообще, конечно, интересно, что заведения, которые паразитируют на ностальгии по ссср, ориентируются на какое-то совершенно фэнтезийное представление о советском союзе.

для них советский союз — это солнечный артек, только с бухлом.

на самом деле все было не то чтобы хуже, но иначе.

я в силу возраста не очень-то шастал по чебуречным и пивным, но с папой мы иногда в них заходили, и я, например, помню, что в таких заведениях, как правило, не было сидячих мест. вместо них были стоячие столики, вокруг которых толпились мужики с детьми и собаками.

все, разумеется, курили. если родитель понимающий, ребенку мог достаться глоточек пива на праздник.

вообще к детям относились сильно проще. никто особо с нами не носился. летом ребенок выходил на улицу и где-нибудь весь день гулял. домой мы приходили поесть и зеленки намазать на разбитые колени (но это редко, потому что она щиплется; в нашем дворе большим уважением пользовались грязный подорожник для легких ранений, а для сложных случаев — чистотел).

что касается артека, то я в нем не был, но меня несколько раз отправляли в городской лагерь, который базировался в моей же школе. целый день мы гуляли в окрестностях школы, ели в школьной столовой. тихий час проходил в спортзале, который весь был заставлен пружинными кроватями.

в нормальные детские лагеря я чуть позже тоже ездил, там было клево. особенно здорово было пойти с отрядом в лес за грибами, куда-нибудь свалить в процессе и вернуться через четыре часа. все в каком-то говне, в руках пакеты со стремительно прокисающими моховиками, которые все равно негде приготовить.

за такое даже не ругали.

просто если коля потерялся и не пришел на место сбора, все вместе с воспитателем стоят и полчаса орут «коля».

это всегда помогало, и коля возвращался.