Иван Конев - Сорок пятый

...Решение отказаться от окружения Силезской группировки врага дало свой эффект. Под сильным натиском советских войск с фронта, опасаясь глубокого обхода, гитлеровцы вынуждены были поспешно ретироваться в оставленные нами для этого ворота.

К 29 января весь Силезский промышленный район был очищен от противника и захвачен целым и неразрушенным. Многие предприятия, когда мы ворвались туда, работали на полном ходу и в дальнейшем продолжали работать и выпускать продукцию.

Немецко-фашистские войска понесли серьёзные потери уже в те дни, когда пытались оторваться от нас и выходили из промышленного района в оставленный нами коридор. Но главный урон им был причинен, конечно, после выхода, на открытой местности, массированными ударами танкистов Рыбалко и 60-й армии Курочкина.

Судя по данным, которыми мы располагали, после ряда ударов, нанесенных врагу в открытом голе, от его группировки в Силезии осталось не более двадцати пяти — тридцати тысяч человек, представлявших самые различные разбитые и разрозненные части. Это было все, что удалось им вывести из того предполагаемого котла, от создания которого мы в последний момент отказались.

Кроме того, мы, очевидно, упустили нескольких гитлеровских генералов, которых могли бы взять в плен. Но я не жалел об этом. То, что мы выиграли, не шло ни в какое сравнение с тем, чем мы поступились.

До сих пор я говорил преимущественно о действиях южного крыла фронта. Однако при всей важности операции по овладению Силезским промышленным районом наши действия не ограничивались только этим. От левого фланга фронта, где мы граничили с 4-м Украинским, и до правого, где мы соприкасались с 1-м Белорусским, было около пятисот километров, и бои шли на всем этом огромном пространстве.

Как я уже упоминал, на центральном участке фронта 5-я гвардейская армия Жадова, используя благоприятную обстановку, созданную поворотом армии Рыбалко, захватила плацдармы, которые впоследствии сыграли очень важную роль при осуществлении новых операций — Нижне-Силезской и Верхне-Силезской.

Правее Жадова 4-я танковая армия Лелюшенко то же форсировала Одер и вышла в район Штейнау. Правее действовали 13-я армия Пухова и 3-я гвардейская армия Гордова, но там дело шло медленно. Войска вели ожесточенные бои с остатками 24-го танкового и 42-го армейского корпусов, а также с соединениями 9-й поле вой армии противника. Все эти силы раньше противостояли войскам 1-го Белорусского фронта, а теперь под их ударами сместились к югу и вышли в район восточнее Лисса, в полосу действий армии Гордова.

Ввиду особой сложности обстановки мне пришлось выехать к Лелюшенко. Его командный пункт был уже на том берегу, за Одером.

Добравшись туда и выслушав доклад командарма, я поставил ему задачу нанести удар на северо-западном направлении, наступая одновременно по обоим берегам Одера, чтобы помочь Гордову. Совместными усилиями эти две армии должны были окружить и уничтожить теснимую 1-м Белорусским фронтом группировку противника, чтобы не позволить ей перейти Одер.

Вспоминаю об этом с горечью, но необходимо признать, что выполнить эту задачу до конца войскам 3-й гвардейской и 4-й танковой армий не удалось. Фашисты сманеврировали и прошли севернее намеченного нами удара. Нашим войскам все же удалось сначала окружить, а потом уничтожить в районе Лисса около пятнадцати тысяч вражеских солдат, но остальные все же, хотя и с крупными потерями, переправились на западный берег Одера. И если на левом крыле фронта у нас все вышло именно так, как было задумано, то о действиях правого крыла этого сказать нельзя.

Война — это непрерывное накопление и непрерывное обобщение опыта. Обобщенный и осмысленный опыт существенно влияет на последующие действия войск, на дальнейший ход войны. Именно поэтому хотел бы остановиться здесь и коснуться наиболее важных итогов Висло-Одерской операции.

Главная особенность прорыва, с которого началась операция, заключалась в том, что мы обеспечили большую глубину огневого подавления противника, по существу, на полную артиллерийскую дальность. Для тяжелых калибров она составляла двадцать — двадцать Два километра.

Первоначальные наши успехи следует отнести так же за счет правильного определения ширины участка прорыва. Прорыв на фронте до сорока километров сразу позволил развивать удар в оперативную глубину и в стороны флангов.

Операция отличалась высокими темпами продвижения войск. Уже в первый день армии Жадова, Коротеева, Пухова преодолели с боями расстояние в пятнадцать — двадцать километров, а в последующие дни наступали по двадцать пять — тридцать километров в сутки. Танкисты делали за сутки по сорок — пятьдесят километров, а в отдельные дни по шестьдесят — семьдесят километров, на ходу громя подходившие из глубины резервы врага.