Томас Майер - Мастера секса. Жизнь и эпоха Уильяма Мастерса и Вирджинии Джонсон – пары, которая учила Америку любить

Но накануне от рака легких умер единственный брат Джонсон Ларри. Скорбь по любимому младшему брату – несомненно, усугубленная переживаниями из-за кончины Мастерса, – вызвала у нее эмоциональный шок. «Это самая ужасная утрата в моей жизни, потому что он был моим маленьким братцем», – объясняла она.

Успешный менеджер по продажам страховых услуг Ларри наслаждался счастливым браком, в котором родилось несколько замечательных детей, один умнее другого. Временами он заменял отца Скотту и Лизе, когда их собственный отец Джордж Джонсон пропадал из виду, а Билл Мастерс был слишком занят, чтобы заботиться о них. Поначалу Джонсон говорила, что приедет на мемориальную службу в честь Мастерса, но не будет выступать с речью. После смерти Ларри она решила вообще не приезжать.

Колодны пытался переубедить ее. Ее отсутствие было бы истолковано как затянувшаяся враждебность к Биллу. Другие друзья, например Донна Уилкинсон, предлагали проводить ее в часовню. Уилкинсон пыталась убедить Джонсон в последний раз показаться рядом с Мастерсом и «не отказываться от той части наследия, которая ей принадлежала». Джонсон перебила ее, заявив, что с нее и так довольно скорби.

Однако она не могла сдержать своего любопытства. На ужине перед службой неожиданно объявилась ее внучка Ларк. «Джини послала туда одну из своих внучек, как она сказала мне потом, чтобы та представила ей отчет о присутствовавших», – вспоминал Колодны, который был расстроен поведением Джонсон.

– Давайте заглянем в «Ритц», выпьем по стаканчику – я угощаю, – предложил после службы Фрайман, один из самых старых и общительных друзей Мастерса, Нату Лерману и другому психиатру из Нью-Йорка.

В «Сигарном клубе», отделанном бархатом баре в «Ритц-Карлтоне», мужчины расслабились, потягивая мартини. Каждый из них на протяжении многих лет был свидетелем тесного взаимодействия между Мастерсом и Джонсон и участвовал в раскрытии обществу новых знаний о сексе. Однако тайны желания – влечение между мужчинами и женщинами и бесконечные поиски любви – остаются непознаваемыми, согласились они. «Все пришли к выводу: никто не знает, в чем состоит сущность секса, – вспоминал Фрайман. – Это остается тайной, которую женщины очень хорошо охраняют».

Когда мужчины ушли из ее жизни, Вирджиния почувствовала себя одинокой и преданной. В очередной раз она поняла, что должна рассчитывать только на себя, разбираясь с любовью и своими оскудевшими финансами.

В конце 1990-х годов она открыла «Учебный центр Вирджинии Джонсон-Мастерс», задуманный для борьбы с «дисфункцией, расстройствами и неудовлетворенностью» без индивидуальной терапии. Центр планировал торговать через интернет и почтовые заказы аудиозаписями на темы вроде «Супруги и сила близости» ( Couples and the Power of Intimacy ) и набором из 50 с лишним записей под общим названием «Близость на всю жизнь (С ней не покончено, пока не «все кончено»)» ( Intimacy for a Lifetime (It’s Not Over ’Til It’s Over ). Увы, это предприятие провалилось, хоть Джини и воспользовалась фамилией Мастерс, чтобы напомнить людям, кто она такая.

Не имея диплома и больше не будучи связанной с Биллом, Джини обнаружила, что для нее практически закрыта сфера, стандарты которой она сама помогала повышать и регулировать. «Ее репутация строилась на роли его помощницы, – объясняла Джуди Сейфер, бывшая коллега Билла. – У нее не было лицензии. Не все доступно, если у тебя нет иной опоры, кроме чьего-то чужого крыла».

Годами Джини платила бюро газетных вырезок за отслеживание упоминаний «Мастерса и Джонсон», но теперь ее покинул интерес к славе. «Если что-то где-то происходило, нам всегда звонили за откликом, – вспоминала она. – У Мастерса хорошо получались афоризмы. А у меня – нет. Мне всегда хотелось прочесть целую лекцию. Но в последние десять лет нас уже не цитируют всякий раз, как кто-нибудь поднимает тему [секса]. И я за это благодарна».

Со смертью Билла и уходом из ее жизни Ли Зингейла Джини больше, чем прежде, стала зависеть от своих взрослых детей, Лизы и Скотта. Она сознавала, чего стоила им ее непрерывная карьера. «Я всегда буду жалеть, что пропустила столько родительских собраний в школе, что на этом свете были очень печальные маленькие дети – и их печальная мать», – признавалась она в разговорах с прессой. Муж Лизы объяснял, каково было его жене расти в доме Вирджинии Джонсон. «Лизу вырастили домработницы, ее дразнили другие дети, – говорил Уильям Янг. – Они считали ее мать шлюхой из-за ее работы. Все о них знали – Мастерс и Джонсон были на обложке «Тайм».