Эрнст Юнгер - Семьдесят минуло - дневники. 1965–1970

Недоразумение с первого же взгляда прояснилось, поскольку Майя увидела теперь другого человека. Было преодолено еще несколько уловок, например, схожесть фамилий или то, что в деле был замешан один из моих братьев. Потом мы расстались ко взаимному удовлетворению — впрочем, для комедии эта история совершенно неподходящая.

С позавчерашнего дня в Гамбурге. Завтра с Эрнстом Клеттом и Фридрихом Георгом отправляюсь в Исландию. Штирляйн проводила меня сюда. Мы снова живем в гостевом доме Альфреда Тёпфера на Эльбском шоссе. Вчера с большим опозданием прибыли Александр и Мехтхильд — задержка в восточной (гэдээровской) зоне народной полицией.

Как всегда, когда я начинаю путешествие из Гамбурга, Вернер Трабер устраивает прием для меня и моих друзей. Кроме нас, всей семьей приехали еще Эрнст, Томас и Ина Клетт, профессор Тилике, Юрген Бергедер, доктор Беникк, большой знаток жуков Athetea, Йоханнес фон Роймонт, Феличитас Барг, супружеские пары Хелльге, де Кудр, Тёпфер и Иолович.

Рано утром с друзьями в аэропорт. Штирляйн, чтобы успеть вернуться в Вильфлинген, рассталась с нами на вокзале Альтона. Я приступаю к путешествию без больших ожиданий, в отличие от Эрнста Клетта, с которым мне уже приходилось бывать на Шпицбергене. Запланирована поездка в Гренландию. Общим для нас остается раннее пристрастие к сагам и их морали — в смысле le moral [834], само собой разумеется. Моя страсть передалась Эрнстлю; сага о Гизли, изгое, и его последней битве на скалах была его любимым отрывком.

Мы с братьями еще детьми запланировали поездку в Исландию. Нас подвигло на это «Путешествие к центру Земли» Жюля Верна. В ту пору мы проглатывали его романы один том за другим. Мы читали роман вместе и достигли при этом синхронности переворачивания страниц. Путешествие через пещерный ход Геклы [835]вело нас в первобытный мир, населенный ящерами и другими давно вымершими животными. Берн, разумеется, знал, что Земля не полая; но в отношении науки он пользовался полной поэтической свободой. Именно на этом основывается его притягательная сила.

Вход на Гекле открыл еще Снорри Стурлусон [836]и красочно изобразил в тайном писании, расшифровать которое удалось одному ученому. Так мы впервые узнали об Исландии, и наше любопытство было разбужено. Сюда добавилось то, что отец сказал нам, что внутренняя часть острова известна еще мало. Однако лучшие мечты — это те, что не исполняются.

Три часа в лондонском аэропорту. Томас Клетт принес мне одного «британца», которого он подобрал на горшечном растении: двухточечную Coccinella [837]в незначительной аберрации. Я взял ее с собой не столько для коллекции, сколько для картотеки.

Энтомология относится к моим запасным квартирам; такой она была и во время войн: когда становится скучно или неуютно, сменяешь систему. В первую очередь для этого служит литература. Я меньше помню сильный обстрел в перелеске 125 [838], чем свое открытие романа Фонтане «Пути - перепутья» [839], который я впервые прочитал там.

На Шпицбергене известны четыре вида жуков — я ни одного из них не нашел. В Исландии можно ожидать более широкую палитру, в том числе околополярных существ — я переписывался об этом с профессором Линдротом, автором книги «Фауна насекомых Исландии и ее проблемы». Он обещал оказать мне помощь при обработке моей добычи, в случае если таковая будет.

Во второй половине дня приземление в аэропорту Кефлавика у залива Факса. Серые ящики на рольгангах, между ними несколько низких домов с красными крышами в зелени. Мы совершили прогулку по лугам, хотя шел дождь. На маленьком озере просвет: птицы, которые немного робели. На берегу кулик-сорока [840], старый знакомый по побережью Северного моря. Он держался общительнее; гнезда, вероятно, были поблизости. Между ними по одиночке: щеголи [841]. По озеру плавали лебеди-шипуны [842], серые гуси [843]и утки в большом количестве. Здесь мне очень пригодились исследования брата. В Юберлингене он ежедневно и в любой сезон выкраивал время, чтобы наблюдать за озерными птицами, даже не вставая из-за письменного стола. Таким образом, он знал на Боденском озере виды местных, а также перелетных птиц и даже различал заблудившихся гостей. Поэтому меня нисколько не удивило, что он тотчас же назвал синьгу [844], гагу обыкновенную [845]и морскую чернеть [846]; дикая утка, подлетающая и улетающая стаями, была нам уже хорошо знакома. Еще во время наших первых ребургских походов нас очаровало ее оперение — особенно оперение селезня с зеленым мерцанием над белым колье.