Григорий Резниченко - Выход в космос разрешаю

Он пришел в группу космонавтов летом 1960 года. Невысокий, но широкий в плечах, с большой головой и крупным продолговатым лицом волевого, серьезного человека. Группа состояла тогда из молодых летчиков 25–26 лет, лишь Владимир Комаров был на десять лет старше — ровесник ему, Павлу Беляеву. И как-то получилось, что именно его, Павла Ивановича, будущие космонавты сразу признали старшим — и фактически, и чисто по-человечески.

Павел, несмотря на свой возраст, на жизненный и профессиональный опыт — он был в то время командиром эскадрильи, военным летчиком второго класса, налетавшим более тысячи часов, — держался просто, был общительным, интересным собеседником. Но его отличала особая вдумчивость, рассудительность, он все делал и говорил не торопясь, очень обстоятельно. Вероятно, не случайно первым старшим группы космонавтов был назначен Павел Иванович Беляев.

Подтянутый, спокойный, немногословный, всегда аккуратный, он внушал к себе то уважение, которое вызывают натуры сильные, бескомпромиссные. Удивительная цельность его характера, внутренняя дисциплинированность оказывали заметное влияние на окружающих самим фактом существования этого человека.

Работа будущих космонавтов с первых дней определялась жестким графиком — занятия, тренировки, прыжки с парашютом, медицинские обследования… Жили все в только начинавшем благоустраиваться городке, поэтому почти все время были вместе, на виду друг у друга. Это сближало, помогало познавать характеры товарищей, сплачивало в единый коллектив.

Павел Беляев и Алексей Леонов с семьями жили в одном подъезде. Готовились вместе, по общей программе, часто встречались после работы. Сблизились они очень быстро и подружились. Наверное, на контрастах зародилась эта дружба. Степенный, молчаливый Беляев с его привычкой все взвешивать, подолгу присматриваться, прежде чем принять решение, и подвижный, порывистый Леонов с поразительно живой реакцией, балагур и весельчак. Они удивительно дополняли друг друга. Никто из них не знал, не предполагал, конечно, что они вместе полетят в космос: Павел Иванович командиром, Алексей — вторым пилотом. Шла подготовка: научная, летная, парашютная, физическая и психологическая.

Слаженности в работе космонавтов, особенно экипажей, уделялось уже и в то время много внимания. Да и название эта слаженность получила свое, научное, — психологическая совместимость. Где и когда она начинается и где кончается? Кончается ли вообще? Как влияет она на выполнение задания? Как отражается на работе в космосе? Необходимо хотя бы очень коротко коснуться тех вопросов, которые в этой связи рассматривает психологическая наука.

Проблемы психологической совместимости практически стояли перед человечеством всегда. В космонавтике научную обоснованность они получили уже в процессе осуществления пилотируемых космических полетов — и в общечеловеческом плане, и в профессиональном. Одним из родоначальников нового научного направления в космонавтике стал Д. Г. Горбов. Он создал целый ряд экспериментальных методик, тестов, которые помогают найти оптимальные варианты совместимых характеров, способных к максимальному психологическому единению и в обычных и в чрезвычайных обстоятельствах.

Применительно к космонавтике вопросы психологической совместимости актуальны для длительных полетов, поэтому П. И. Беляев и А. А. Леонов этими тестами не испытывались.

При подготовке экипажа «Восхода-2» к старту учитывался прежде всего фактор специфичности задания, которое надо было выполнить. Рассматривался даже такой момент, когда Леонов вдруг потеряет сознание в открытом космосе и командиру надо будет прийти ему на выручку. Как должен вести себя Беляев в этой ситуации или в другой, например если корабль по какой-либо причине «застрянет» на орбите? Достаточным ли окажется у командира запас моральных, нравственных и психических сил?