Алексей Исаев - Георгий Жуков - Последний довод короля

Предотвратить разгром 62-й армии можно было, только навязав Паулюсу бой на другом направлении. Выбор такого направления был небогат – крупные водные преграды ограничивали полосу возможного наступления сравнительно узким промежутком между Доном и Волгой.

Однако промедление было смерти подобно. Наступление 1-й гвардейской армии началось в 5.30 3 сентября после получасовой артиллерийской подготовки. Из танковых соединений в бой удалось ввести только 7-й [325] танковый корпус П. А. Ротмистрова, который «не продвинулся абсолютно ни на метр» {152}. В наступлении участвовали только три дивизии 1-й гвардейской армии. Несмотря на умеренное продвижение вперед соединений армии К. С. Москаленко, коридор между войсками Сталинградского фронта и 62-й армии сократился с 8 км до 5,5 км.

Вечером 3 сентября Сталин посылает Жукову распоряжение, которое можно смело назвать «криком души»:

«Положение со Сталинградом ухудшилось. Противник находится в трех верстах от Сталинграда. Сталинград могут взять сегодня или завтра, если Северная группа войск не окажет немедленной помощи.

Потребуйте от командующих войсками, стоящих к северу и северо-западу от Сталинграда, немедленно ударить по противнику и прийти на помощь сталинградцам.

Недопустимо никакое промедление. Промедление теперь равносильно преступлению. Всю авиацию бросьте на помощь Сталинграду. В самом Сталинграде авиации осталось очень мало.

Получение и принятые меры сообщить незамедлительно» {153}.

Состояние военно-воздушных сил Красной армии под Сталинградом на тот момент действительно было удручающим. На 1 сентября 1942 г. в составе 8-й и 16-й воздушных армий было всего 270 исправных самолетов (80 истребителей, 85 штурмовиков, 54 дневных и 51 ночных бомбардировщиков). Собственно, действия Сталинградского фронта к северо-западу от Сталинграда поддерживала формирующаяся 16-я воздушная [326] армия генерал-лейтенанта П. С. Степанова. К 4 сентября в составе 16-й воздушной армии было 152 исправных самолета, в том числе 42 истребителя, 79 штурмовиков и 31 легкий бомбардировщик. При этом возможности ПВО войск были крайне ограниченными. На 1 сентября 1942 г. в составе всей 24-й армии Д. Т. Козлова было всего двадцать шесть 37-мм и четыре 25-мм автоматические зенитные пушки. В этих условиях противостоять сильнейшему VIII авиакорпусу Рихтгоффена было более чем затруднительно. [327]

Здесь необходимо сказать несколько слов о том, что собой представляли вводившиеся в бой под Сталинградом резервы. 9-я резервная армия (будущая 24-я армия) формировалась в Горьковской области из дивизий, создаваемых на базе стрелковых бригад. Бригады были импровизацией осени 1941 г., и по мере возможности их число в Красной армии сокращали, предпочитая им нормальные стрелковые дивизии. 9-й резервной армии достались стрелковые бригады, выведенные весной 1942 г. с Ленинградского и Северо-Западного фронтов. Командующим 24-й армией 21 июня 1942 г. был назначен генерал-майор (разжалованный из генерал-лейтенанта) Д. Т. Козлов.

Вообще говоря, Д. Т. Козлов был одним из самых неудачливых советских военачальников. Подчеркну – именно неудачливым, а не бездарным и тупым. Конечно, он не был «Гинденбургом», но нельзя не признать, что Дмитрию Тимофеевичу катастрофически не везло. Он каждый раз не по своей воле оказывался там, где немецкие войска были сильны на земле и в воздухе. Вместо простора для маневра или хотя бы защищающей от всевидящего ока воздушной разведки маски лесов Козлову доставалась открытая, безжизненная степь на узком и плотном позиционном фронте. Его словно преследовало мощнейшее немецкое авиасоединение – VIII авиакорпус. Как в Крыму в мае 1942 г., так и под Сталинградом в сентябре 1942 г. самолеты VIII авиакорпуса оказывались над подчиненными Д. Т. Козлову войсками, неумолимо неся смерть и разрушение. После Сталинграда Козлова угораздило попасть под контрудар Манштейна под Харьковом в феврале – марте 1943 г. Так, он формально оказался ответственным за сдачу Харькова, удержать который было уже никак невозможно. Этот последний эпизод переполнил чашу терпения руководства, и Д. Т. Козлова сослали из действующей армии в Забайкалье. Если бы он пересидел [328] страшный 1942 г. где-нибудь вдали от пристального внимания VIII авиакорпуса – - на Северо-Западном или Брянском фронте, – то были бы все шансы остаться в памяти потомков вполне успешным военачальником и даже закончить войну в Берлине.

Также вполне очевидно, почему И. В. Сталин выбрал на роль «кризис-менеджера» именно Г. К. Жукова. У Георгия Константиновича был практический опыт достаточно успешных наступательных действий против немецких войск. В начале августа 1942 г. именно Западный фронт Г. К. Жукова осуществил взлом позиционной обороны немцев в ходе Погорело-Городищенской операции и добился внушительного продвижения вперед. Под Сталинградом нужны были именно навыки ведения наступательных операций. Переброска подкреплений в Сталинград не решала проблемы устойчивости обороняющей город 62-й армии. При неустойчивом снабжении и ограниченных возможностях маневра в вытянутом вдоль Волги городе Сталинград очень быстро мог повторить состоявшееся двумя месяцами ранее падение Севастополя. Удержание города на Волге напрямую зависело от успешности действий советских войск, находившихся к северу от Сталинграда.