Алексей Исаев - Георгий Жуков - Последний довод короля

Если попытки В. Суворова перепеть в новой аранжировке шестидесятнические мифы могут вызвать лишь снисходительную усмешку, то его тяга к псевдоглубокомысленным изречениям заставляет брезгливо поморщиться. Разодрав разученным театральным жестом [117] тельняшку на груди до самой полундры, Владимир Богданович сообщает нам: «Директива № 3 погубила Красную армию. Этой директивой Жуков бросил русского медведя на немецкий рожон» {49}. На самом деле выполнение так называемой Директивы № 3 было остановлено, не успев начаться. Порождена эта директива была довольно бодрыми первыми донесениями из штабов ставших фронтами особых округов и благополучно скончалась после уточнения первых данных разведки. Наступать на Люблин никто даже не пытался.

Когда в человека попадает пуля или даже плоть рвут осколки снаряда, он может сначала почти ничего не почувствовать из-за болевого шока. В состояние такого «болевого шока» были ввергнуты на какое-то время войска особых округов. Если впоследствии советские разведсводки чаще завышали, чем занижали силы врага, то самые первые оценки противника в войне были чересчур оптимистичными. В частности, первая разведсводка Юго-Западного фронта завершалась разделом «Выводы», гласившим:

«1. Противник перешел госграницу на фронте Влодава, Перемышль и Липканы, Виковерхня (10 км северо-западнее Рэдэуци) в составе:

луцкое направление – четыре-пять пехотных дивизий и танковая дивизия;

рава-русско-львовское направление – три-четыре пехотные дивизии с танками;

перемышль-львовское направление – две-три пехотные дивизии;

черновицкое направление – четыре румынские пехотные дивизии» {50}. [118]

Если сравнить эти выводы с известным нам сегодня положением немецких войск в первый день войны, то становятся хорошо видны промахи в определении сил и направления главного удара немцев. Наступающие на направлении главного удара 1-й танковой группы (луцкое направление, на стыке между 5-й и 6-й армиями) силы противника почти не отличаются в разведсводке от действующих на направлении вспомогательном. Сила удара из сокальского выступа занижена в три раза, вместо трех пехотных дивизий указывается всего одна. Появление немецкой 11-й танковой дивизии XXXXVIII корпуса Кемпфа разведка не заметила. Было вскрыто только появление 14-й танковой дивизии III корпуса Маккензена у Устилуга.

Заниженная оценка противника породила в верхах предположение, что все не так плохо и немцы ударили не главными силами (которые, наверное, еще сосредотачиваются). Как ответ на благостную картину происходящего вечером 22 июня из Москвы последовала Директива №3. Она была отправлена из Москвы в 21.15. В ней констатировалось, что «противник, <���…> понеся большие потери, достиг небольших успехов», и приказывалось перейти в решительное наступление. Задачи армий юго-западного направления формулировались следующим образом:

«г) Армиям Юго-Западного фронта, прочно удерживая госграницу с Венгрией, концентрическими ударами в общем направлении на Люблин силами 5 и 6 А<���рмий>, не менее пяти мехкорпусов и всей авиации фронта, окружить и уничтожить группировку противника, наступающую на фронте Владимир-Волынский, Крыстынополь, к исходу 26.6 овладеть районом Люблин» {51}.

Северо-Западный [119] и Западный фронты нацеливались на Сувалкинский выступ, а Южному фронту просто предписывалось «не допустить вторжения противника на нашу территорию». Если не закрываться платочком от «Люблина», а просто внимательно посмотреть на задачу Юго-Западного фронта, то вторжение на территорию оккупированной Польши вызвано небольшой глубиной вторжения немцев по первой разведсводке. Фланги ударного клина немцев в первый день были узкими, и эффективного охвата можно было добиться только вторжением на сопредельную территорию.

Уже поздним вечером 22 июня, когда Жуков прибыл в штаб Юго-Западного фронта, никто буквально следовать Директиве № 3 уже не собирался. Поступили уточненные данные о продвижении немцев, и оценка противника середины дня 22 июня была признана безнадежно устаревшей. Поэтому из директивы было взято рациональное зерно – сосредоточение против глубоко продвинувшегося противника авиации и пяти механизированных корпусов Юго-Западного фронта. Находившиеся в глубине построения войск Юго-Западного фронта 9-й и 19-й мехкорпуса получили приказ на выдвижение ближе к границе задолго до получения Директивы № 3. Находившиеся на марше соединения можно было перенацелить в нужном направлении «на лету». Остальные три механизированных корпуса фронта также получили приказы на выдвижение в новые районы сосредоточения до подписания Директивы № 3. Уже в 20.40 22 июня (т.е. за полчаса до отправки в войска Директивы № 3) 8-й механизированный корпус 26-й армии получил приказ о переподчинении соседней 6-й армии и выдвижении в ее полосу обороны. К утру 23 июня корпус Д. И. Рябышева должен был выдвинуться в район Куровице, Винники, Борыниче. Это населенные пункты юго-восточнее Львова, в 25-30 километрах южнее Буска. Находившийся во фронтовом [120] подчинении 15-й механизированный корпус И. И. Карпезо сразу же был введен в бой. Корпус получил приказ нанести контрудар по наступающим в районе Радзехова танковым соединениям немцев в 18.00 22 июня. Совместно с 15-м механизированным корпусом должен был наносить контрудар в направлении Радзехова сильнейший 4-й механизированный корпус А. А. Власова. После уточнения данных о продвижении противника направления контрударов логично сместились на собственную территорию. План стал на 100% политкорректным, никакого Люблина.