Array Array - Двадцать лет в батискафе.

Кроме того, мне представлялось необходимым заново испы­тать батискаф на большой глубине, ведь с лета 1964 года (Пуэрториканская экспедиция) «Архимед» ни разу не опускался глуб­же 5000 метров, а между тем за последние два года мы допол­нили оборудование батискафа рядом новых устройств. Так, у нас теперь была новая телевизионная камера, смонтированная, прав­да, пока только для наблюдений по курсу движения батискафа. Из нескольких глубоководных впадин мира мы снова останови­лись на тех, что лежат недалеко от японских баз; причины та­кого выбора читателю уже известны. Итак — экспедиция «Япония-3».

Дипломатические соглашения были заключены без малей­ших затруднений. Согласно принятому решению, все погруже­ния должны были состояться в одном районе, расположенном на расстоянии 150—200 миль от порта Иокогама. Глубины там достигают 9000 метров. Интересовавший нас желоб был до­вольно узким и обещал геологам интереснейшие объекты иссле­дования; кроме того, в тамошних водах была богатая фауна. Нам предстояло провести обследование пород, фауны, а также выполнить целый ряд измерений, связанных с другими обла­стями океанографии. Поскольку экспедиция была полностью французской, мы разработали ее программу на свой вкус: на сей раз «Архимед» мог заняться исключительно наукой и обойтись без подводных туристов-новичков, которым интересно про­сто ознакомиться с батискафом. Однако мы вовсе не собирались терять контакт с нашими японскими друзьями.

К концу апреля 1967 года «Архимед» и его экипаж, а также и «Марсель ле Биан» со своей командой были готовы к путешествию. Японское грузовое судно доставило нас в Иокогаму. Этот порт снова поразил меня темпами своего роста. Но в ка­честве оперативной базы мы избрали близлежащий порт Йокосука, где муниципалитет предоставил нам стоянку у одного из причалов, предназначенных для погрузки на суда бесчислен­ных автомашин, которые японская промышленность экспорти­рует во множество стран.

Читателю, который, наверное, ожидает перечень техниче­ских и прочих трудностей, встретивших нас в Йокосуке, а затем различных аварий, скажу сразу, что таковых почти не было: за три месяца этой экспедиции «Архимед» без всяких осложнений и без единой технической неполадки совершил девять погруже­ний на глубину от 4150 до 9275 метров, проводя на дне почти по восемь часов кряду.

Место ученого-наблюдателя занимали поочередно геолог гос­подин Беллеш и биологи профессора Драш и Перес. Жарри и Делоз попеременно осуществляли контроль за научно-исследо­вательской аппаратурой. Профессор Сельцер, не сумевший из-за своих многочисленных дел покинуть Париж, доверил им и за­боту о своем драгоценном и громоздком оборудовании. Закончу перечень участников погружений, назвав профессора Мак­кензи, прибытие которого в Японию было совершенно непред­виденным.

В 1962 году, когда «Архимед» совершал погружения в райо­не Курильских островов, этот выдающийся ученый, американец шотландского происхождения, тоже присоединился к нам до­вольно неожиданно. На этот раз он без всякого предупреждения появился на причале в Йокосуке, когда «Марсель ле Биан» с «Архимедом» на борту уже выходил в море. Почтенный пред­ставитель Лаборатории электроники военно-морского флота США и его помощник, размахивавшие руками, были замечены в бинокль с мостика «Марселя ле Биан». Застопорили машины, спустили на воду надувную лодку.

И вот оба американских гостя — в кают-компании. Всего лишь полчаса спустя — большой прогресс по сравнению с 1962 годом! — мы приблизительно начали понимать, что от нас требуется. Речь профессора Маккензи настолько неразборчива, что злые языки утверждают, будто даже его опытные коллеги не всегда понимают его. Выяснилось, что надо срочно устано­вить на батискафе термистор, два измерителя скорости, еще один термодатчик, манометр и блок из четырех батометров с опрокидывающимися термометрами да плюс ко всему еще и семиканальный самописец! Впрочем, я, кажется, упустил что-то еще. Хорошо, что Делоз, прекрасно владеющий английским языком, тоже участвовал в беседе, чем все сильно упростил; он записал все, что от нас требовалось сделать.

Во все время нашего разговора капитан Борнхейм — новый командир «Марселя ле Биан» — ценой нечеловеческих усилий удерживал свой корабль с батискафом на буксире от столкновения с другими судами, поминутно входившими в порт и выхо­дившими из него. Отбытие нашего гостя было для него большим облегчением.