Р. Паттерсон - Пол Маккартни - история жертвоприношения

В рок-н-ролле вспыхнул ослепительный новый стиль, мигом завоевавший магазины грампластинок и телевизионные танцевальные шоу (такие, как American Bandstand; Ready, Steady, Go!; Hullabaloo и Shindig). В музыкальной культуре родилось новое направление. Секрет успеха был прост: бит ливерпульских мальчиков расцвел на корнях американского ритм-энд-блюза. «Битлз», длинноволосые англичане с лондонским акцентом, взяв за основу мелодии и ритмы таких знаменитых чернокожих исполнителей, как Литтл Ричард, Мадди Уотерс, Хаулин Вулф, удачно их переработали. Так американская музыка превратилась в «новый» британский стиль, востребованный музыкальным рынком шестидесятых годов. По сути дела, разоблачение этого секрета только способствовало возрождению интереса публики к творчеству многих чернокожих музыкантов и увеличению спроса на их записи, несправедливо обойденные вниманием широкой публики.

«Битлз» стали предвестниками новой эры, пробудив у американской молодежи интерес к ее собственным корням. Их песни помогли поколению, выросшему на прекрасной легенде о Камелоте, пережить безвременную гибель Джона Кеннеди — президента, олицетворявшего собой Американскую мечту, мечту о вечной молодости и равных возможностях для всех.

«Битлз» определили моду и культурный стиль шестидесятых. Переправившись через океан, на американский континент «высадились» стрижки «под битлов», пиджаки «под Неру» и кубинские сапожки на каблуках. Американский лексикон обогатился такими модными жаргонными словечками, как groovy («клевый», «классный»), fab («потрясный», «крутой») и gear («балдеж», «кайф», «улёт»).

К сожалению, шестидесятые так и не стали для идеалистической молодежи Америки годами романтических свершений. Они обернулись десятилетием горя и отчаяния. Мы, как поколение, внезапно обнаружили, что кумиры нашей юности не вечны, как не вечны наши мечты, возведшие их в ранг святых. Оказалось, что у вечности есть предел. Лидеров, чьи имена были у всех на слуху, лидеров, за которыми шли миллионы, настигали пули наемных убийц. Мы теряли этих людей одного за другим, как земля лишается молодых деревьев, вырванных с корнями вихрем смерча. От нас отрывали людей, мечтавших о великом и стремившихся проложить дорогу к пониманию и терпимости, восставая против лицемерия и ханжества, царивших в нашем обществе.

Лучшие представители рок-н-ролла не оказались исключением: их постигла та же трагическая участь. Вот тогда-то все мы окончательно утратили свои юношеские иллюзии. Бадди Холли, Ричи Воленз, Эдди Кокрен — все они трагически погибли в зените собственной славы.

12 октября 1969 года нам показалось, что Смерть протянула свою холодную липкую руку к очередной жертве. Однако на это раз ее выбор пал не просто на рок-звезду, а на одного из самих «Битлз».

В течение нескольких недель телефоны радиостудий плавились от нескончаемых звонков истеричных фанатов, срочно требовавших ответить на один и тот же вопрос: «Правда ли, что погиб Пол Маккартни?»

День 12 октября 1969 года начался как любой другой будничный день. Вдруг в студии Русса Гибба, диск-жокея подпольной детройтской станции WKNR-FM, раздался телефонный звонок, которому было суждено спровоцировать беспрецедентный в мире поп-музыки взрыв истерии. Звонивший, который представился как Том, предложил Гиббу внимательно вслушаться в концовки некоторых песен «Битлз». Последовав совету, Гибб уловил в затихающих звуках еле различимые слова и фразы, наводившие на мысль, что Пола Маккартни нет в живых.

Многие люди утверждают, что первым письменным сообщением о смерти Пола, с которого, собственно говоря, и началась волна слухов, была статья, вышедшая из-под пера Тима Харпера. Она увидела свет 17 сентября 1969 года в газете колледжа в Де-Мойне (штат Айова). Уже 21 сентября 1969 года статья под заголовком «Погиб ли Пол?» появилась в чикагской газете «Чикаго Сан-таймс».

Алекс Беннетт с нью-йоркской радиостанции WMCA-AM подлил масла в огонь слухов. Поиски истины привели Беннетта в Лондон, где он попытался раскопать как можно больше фактов о трагедии, якобы постигшей «Битлз». Он настолько увлекся своим расследованием, что заявил:

Единственный способ, которым Маккартни мог бы опровергнуть расползающиеся слухи, — это предъявить отпечатки пальцев, оставленные им на паспорте 1965 года, которые можно было бы сравнить с его нынешними отпечатками.

Беннетт высказал свое мнение о необходимости предоставления публике этого так называемого «вещественного доказательства» во время радиопередачи, отвечая на поступавшие телефонные звонки слушателей.