Руслан Хасбулатов - Полураспад СССР. Как развалили сверхдержаву

Первое — это минимум попытка государственного переворота. Как глубоко простираются замыслы? Насколько они решительны? Убили Горбачева? Упрятали за решетку? Или он участвует с ними, играет запасную роль? Вряд ли! Их задачи? Ограничиваются свержением Горбачева? Или еще что-то?

Второе. Отношение путчистов к российскому руководству — каково оно? Видимо, на острие — Ельцин и я. Я уже давно являюсь одной из главных мишеней, мешающей им нейтрализовать Ельцина (как в случае с «шестеркой»).

Третье. В какой степени задействована армия?

Все эти «почему?», «кто?», «как?» и «что делать?» буквально стучали в моей голове. Я бегом направился к дому Ельциных.

У внешней двери, на улице, понуро стоит Александр Коржаков, открыл мне дверь. Вошел, увидел растерянную Наину Иосифовну, поздоровался, спрашиваю: «Где Борис Николаевич?» Отвечает: «Наверху».

Вбегаю на второй этаж, открываю дверь спальни — на кровати сидел полураздетый, старый, обрюзгший человек. Похоже — сильно усталый, невыспавшийся. Он даже не реагировал на мое шумное вторжение, голова склонена чуть ли не до колен, был безучастен. Я несколько секунд с удивлением смотрел на него, не понимая его состояния, затем подошел вплотную, полуобнял его вялое, крупное тело и сказал, стараясь как можно мягче: «Вставайте, Борис Николаевичу приводите себя в порядок. У нас появились новые дела, а времени — мало, нужно действовать».

Я, откровенно говоря, не ожидал увидеть растерянного до предела Ельцина. Мне стало его жалко — он был морально раздавлен, с потухшим взглядом, вялыми движениями. Это уже было плохо.

Я его основательно встряхнул и уже жестко сказал: «Побрейтесь, умойтесь и одевайтесь, у нас мало времени, нам надо сформулировать план борьбы, созвать совещание наших сторонников здесь, у вас, Борис Николаевич!»

Ельцин вяло говорит: «А зачем это? Все кончено, Крючков выиграл. Теперь уже ничего сделать невозможно. Горбачев — сидит».

Я возмутился: «Драться надо! Вы что, хотите сдаться без боя? Это же позор! Над нами люди смеяться будут! Что напишет о нас история, вы подумали? Ввяжемся в бой, а там видно будет. Давайте быстрее приводите себя в порядок — я буду сюда созывать людей, это — лучше, чем если мы будем здесь сидеть вдвоем, ожидая бесславного конца. Нам надо быстро сформировать штаб, разработать план действий».

Ельцин. А что конкретно вы предлагаете, Руслан Имранович? Борьбу с Армией, МВД, КГБ? Мы проиграли. Вы — теоретик, ученый, не представляете всю мощь государства и КГБ Крючкова! Все бесполезно!

Я. Не представляю! Сейчас не до выяснения этих «представлений», надо действовать! Приведите себя в порядок, Борис Николаевич, пожалуйста — быстро!

Я спустился на первый этаж, зашел в кабинет Ельцина, пригласил туда Коржакова и попросил срочно найти Силаева, Руцкого, а также всех тех наших соратников из Верховного Совета и правительства, кто находится в Архангельском. Найдите Попова и Собчака — он в Москве, должен был сегодня утром прийти ко мне, пригласите обоих прибыть сюда, немедленно (Собчак прибыл, Попов — нет).

Пока он выполнял это задание, мы с Ельциным (уже пришедшим в себя) стали обдумывать сложившуюся ситуацию. Надо сказать, он довольно быстро вошел в обычную форму, к нему стала возвращаться энергия, бодрость. Слабость, кажется, прошла, во всяком случае, во внешнем его поведении.

Я спросил Ельцина, с кем из военачальников он имеет какие-то связи, знакомства, позволяющие переговорить о ситуации. Он назвал Павла Грачева, командующего воздушно-десантными войсками, — как-то встречались, говорили о чем-то, хотя трудно это назвать «знакомством».

Я. Позвоните ему, спросите о намерениях ГКЧП и почему в Москву вводятся войска, вопреки законодательству? Почему об этом ничего не знает российская власть?

Ельцин так и сделал. Переговорил с Грачевым, кажется, минут пять. Но ничего конкретного тот ему не сказал, ограничившись тем, что у него имеется приказ министра обороны маршала Язова выдвинуть войска в центр Москвы и взять под контроль «определенные объекты». Вот и весь разговор — я сам все это слышал. Следующий разговор Ельцина, по моей подсказке, был с Назарбаевым. Он, похоже, был очень напуган и слышать не хотел о каких-то «совместных акциях» типа обращения к народу СССР — эту идею я предложил Ельцину для согласования с казахстанским и украинским президентами. Назарбаев стал даже намекать на то, что все — это «ваши московские дела», они как бы «не совсем касаются Казахстана, и вы там у себя разберитесь, что к чему».