Михаил Лобанов: Мы - военные инженеры

Мы всеми силами стремились увеличить число радиолокационных установок в Войсках противовоздушной обороны страны, улучшить их тактико-технические характеристики. Однако достаточно было противнику сбросить с одного из головных самолетов станиолевые ленты, как наземные станции ПВО, сопровождавшие самолеты, оказывались "ослепленными". Таким образом, теперь уже речь должна была идти не только о насыщении системы противовоздушной обороны радиолокационными средствами, но и о создании принципиально новой помехоустойчивой аппаратуры, специальных устройств, которые могли бы снять паразитный сигнал.

Должен заметить, что о возможности создания помех и "ослепления" радиолокационных станций еще до начала Великой Отечественной войны со свойственной ему прозорливостью предупреждал научный руководитель НИИ-9 профессор М. А. Бонч-Бруевич. Но в те годы нужно было форсировать разработку самой радиолокационной аппаратуры. Поэтому проблема помехозащищенности осталась вне поля зрения ученых.

Теперь же, на наш взгляд, настала пора вновь вернуться к этому вопросу.

Однако научные руководители Совета, а затем Комитета по радиолокации не поддержали нас. Нам доказывали, что станции обнаружения работают в основном в режиме кругового обзора. Засветить весь экран, дескать, практически невозможно. Что из того, если нельзя будет обнаруживать цели в каком-то секторе?

- Но ведь противник именно в этом секторе и будет стремиться прорваться к обороняемому объекту, - убеждали инженеры-вооруженцы ГАУ. Ведь постановка пассивных помех - это не самоцель, а тактический прием преодоления зоны ПВО.

- Допустим даже, что все это так, - возражали нам. - Однако вы представляете, насколько новое приспособление, если его, конечно, удастся создать, усложнит станцию, удорожит ее производство и увеличит сроки разработки?

Тут спорить было трудно. Безусловно, станция будет сложнее и дороже. Но в любом случае ее нужно защитить от помех. Иначе со временем радиолокационная техника вообще потеряет свое значение. Ведь с развитием радиолокации появляется все больше и больше устройств для подавления радиолокационных установок.

Мы были убеждены, что рано или поздно разработчики придут к выводу, что помехозащищенность радиолокационных станций - важный показатель, определяющий их боевые возможности. Но когда это произойдет? А медлить, как нам казалось, было нельзя.

Чтобы привлечь внимание ученых и конструкторов к проблеме борьбы с помехами, мы настояли на включении этого важного вопроса в повестку дня научно-технической конференции по радиолокации, проводившейся в 1946 году. Председатель Совета по радиолокации согласился с нашим предложением и тут же назначил докладчика. Но, к сожалению, сообщение получилось малоинтересным. Оно носило чисто обзорный характер. Мы не услышали конкретных предложений, выводов, обоснованных суждений. Стало ясно, что постановка этого вопроса требует основательной подготовки. И мы незамедлительно принялись за дело.

Наконец во второй половине 1947 года мы сочли возможным снова обратиться в Комитет по радиолокации. Туда был направлен обстоятельный доклад ГАУ с предложением обсудить на очередном заседании Комитета проблему радиопротиводействия и помехоустойчивости радиолокационных станций, наметить мероприятия по развертыванию соответствующих исследований и работ в промышленности.

Мой доклад на заседании прозвучал достаточно убедительно. Аргументируя предложение ГАУ, я ссылался на мнения многих ученых, ведущих конструкторов. Они в большей или меньшей степени разделяли точку зрения инженеров-вооруженцев Главного артиллерийского управления. В заключение я предложил принять решение о разработке плана исследований, об организации специализированных лабораторий.

Предложение ГАУ горячо поддержал представитель Военно-Морского Флота инженер-контр-адмирал Сергей Николаевич Архипов. Затем в порядке обсуждения вопроса слово взял один из уважаемых членов Комитета. И тут грянул гром среди ясного неба. Оратор выступил против предложений ГАУ. Выступление его было столь эмоциональным и ярким, что председатель не счел нужным продолжать прения. Мы вновь потерпели фиаско.

Я был настолько потрясен случившимся, что не сдержался и ушел с заседания. Конечно, это было не совсем правильно. Но буря бушевала у меня в душе. Ну хорошо, пусть этот уважаемый и бесспорно талантливый ученый, который, кстати, вскоре коренным образом изменил свою позицию и в последующие годы много сделал для развития радиолокации, не поддержал нас. Но почему ему не возразили те члены Комитета, которые понимали важность поставленного вопроса и в какой-то степени несли ответственность за техническое совершенствование радиолокационных станций?