Михаил Лобанов - Мы - военные инженеры

Возвращаясь на полигон, я продолжал размышлять над сообщением Мирона Архиповича. Мне хотелось расспросить его обо всем подробно. Но на этот раз случай не представился. Я с нетерпением стал ждать приезда Федосенко на полигон (он наведывался к нам довольно часто). Как только Мирон Архипович появился на нашей испытательной площадке, я тут же подошел к нему. Федосенко выслушал мои вопросы, но отвечать не стал, в упор посмотрел на меня и, как бы прикидывая что-то, сказал:

- Вот что, Михаил Михайлович, приезжайте послезавтра в Москву. Там мы и поговорим на эту тему.

Не скрою, ответ Мирона Архиповича несколько озадачил меня. Однако все прояснилось через день, когда мы встретились с ним в научно-техническом комитете.

- Садитесь, - пригласил Федосенко, указывая на стул. - Итак, вас интересует, как ученые относятся к радиообнаружению. Постараюсь наиподробнейшим образом ознакомить вас с некоторыми, я бы сказал, нюансами.

Он рассказывал неторопливо, обстоятельно. И с каждой минутой я все больше убеждался, что в Москву он меня пригласил неспроста.

- Руководство Военно-технического управления поручает вам, Михаил Михайлович, продолжить поиск организации, которая возьмет на себя хотя бы начальные разработки и исследования.

- Мне? Почему же именно мне?

Мирон Архипович, поняв мое недоумение, пояснил:

- Вы знаете кое-кого из связистов. Попробуйте убедить их. Возможно, вам повезет в каком-либо другом научном институте. Этими вопросами еще никто не занимался.

Я долго раздумывал, прежде чем решился сделать первый шаг. Видимо, начинать все же нужно было со связистов. Радиосредства, как ни говори, - их стихия. К тому же я действительно знал кое-кого в Научно-испытательном исследовательском институте связи (НИИИС) РККА. В 1928 году я проходил там практику. Институт имел хорошую техническую базу, опытных специалистов. Почему бы не обратиться к ним? Если сами не возьмутся, то хотя бы посоветуют, куда направиться дальше.

Начальник института внимательно выслушал меня.

- Слов нет, товарищ Лобанов, проблема важная и, безусловно, интересная. Но вот так, сразу я лично не могу сказать ни "да", ни "нет". Давайте соберем начальников отделов, посоветуемся с ними.

Минут через пятнадцать все были в сборе. Я коротко изложил суть предложения, подчеркнул, какое большое значение имеют эти исследования для обороны страны. Когда я закончил, на некоторое время воцарилась тишина.

- Да, товарищ Лобанов, задали вы нам задачку. Вроде бы надо ее решать, но только как? С какой стороны к ней подступиться?

- Мы считаем, что нужно идти по двум направлениям, а именно: увеличивать мощность передатчиков и повышать чувствительность приемных устройств, - ответил я.

И снова молчание. Наконец поднимается начальник одного из ведущих отделов.

- Я бы сказал, что идея в принципе правильная. Но пока, к сожалению, она неосуществима. Что значит повысить мощность передатчика? Нужны соответствующие генераторные лампы. А где их взять? Для такого диапазона волн промышленность их еще не выпускает.

- Да и не только в лампах дело, - поддерживает его сосед. - Каким образом, например, мыслится создание узконаправленного луча? Ведь без него никак не обойтись.

- Вы же знаете, что в этой области уже ведутся работы, - попытался возразить я.

- Ведутся... Мало ли что где ведется. Результатов-то положительных еще нет. И неизвестно, будут ли.

Я чувствовал, что постепенно между нами вырастает невидимая стена. В целом идею радиообнаружения все поддерживали, но ссылались на отсутствие нужной технической базы, опыта, недостаточную теоретическую разработку отдельных вопросов. В конечном итоге инженеры института пришли к такому выводу - сейчас заниматься проблемой радиообнаружения еще рано.

В то время мы действительно еще многого не имели: не было генераторных ламп, высокочувствительных приемников, остро направленных антенн. Но ведь само собой ничто не делается. Нельзя же было дожидаться, пока радиотехника поднимется на новую, качественно иную ступень. Я был убежден, что необходимо немедленно начинать исследовательские работы. Только тогда по-настоящему станет ясно, чего не хватает. Такой же точки зрения придерживались и мои коллеги - военные инженеры ГАУ.

Мой доклад о неудачных переговорах Мирон Архипович Федосенко выслушал вроде бы спокойно. Только нервное постукивание кончиками пальцев по столу выдавало его волнение.

- Теперь поняли, Михаил Михайлович, как встречают наши замыслы? И обижаться на людей, в сущности, нельзя. У них своих хлопот полон рот. А искать все равно нужно. И мы будем искать!