Джеймс Калверт - Подо льдом к полюсу

Мы — пришельцы, которые без своих машин и инструментов способны просуществовать лишь несколько часов и которые, лишившись корабля, окажутся в столь же непривычной для них обстановке, как первые люди, вышедшие из космического корабля на поверхность Луны.

Внезапно меня охватило чувство глубокого одиночества. Я поспешил назад к нашей полынье и приказал вахтенному офицеру выслать за мной резиновую шлюпку. Вскоре я был снова на борту «Скейта». Спустившись по трапу в центральный пост, я сразу попал в другой мир: тепло, светло, шумно и кругом мои товарищи. В общем, я был дома.

Пока я отсутствовал, все было подготовлено для продолжения поисков станции «Альфа». Николсон разложил карты с нанесенными на них дугами и пеленгами, которые должны были помочь нам выйти в намеченный район и свести до минимума возможные ошибки. Штурманская группа стояла по местам.

С началом заполнения балластных цистерн послышалось шипение вытесняемого за борт воздуха. Через перископ были видны клубы пара, образующегося от соприкосновения выходящего из цистерн теплого воздуха с холодным воздухом над полыньей. Сначала корпус, потом надстройка «Скейта» все глубже и глубже погружались в спокойную воду, пока она не сомкнулась над головкой перископа. Пришелец покинул свое временное пристанище.

Турбины заработали, и «Скейт» двинулся вперед. Когда лодка полностью погрузилась и из ее надстройки вышли все воздушные пузыри, чувствительность акустических приборов сразу возросла. Через несколько минут на лице Клейнлейна появилась широкая улыбка. Взяв у него наушники, я услышал легкий шум работающего вдали подвесного мотора: «пут-пут-пут-пут-пут».

Во время следования по пеленгу на станцию «Альфа» Николсон вел тщательное счисление пройденного пути. Клейнлейн время от времени выкрикивал пеленг на шум работающего подвесного мотора; казалось, что он все время находится точно на нашем курсе. Келлн внимательно наблюдал за показаниями эхоледомера, чтобы не проскочить полынью, в которой мы должны были всплыть.

«Скейт» шел в таком районе, где паковый лед, по-видимому, не подвергался сильному давлению. То и дело встречались полыньи, размер которых вполне позволял всплыть. Похоже было, что океан, доставивший нам столько хлопот, когда мы искали полынью у полюса, теперь стал добрее к нам.

Но нас теперь устраивала не всякая крупная полынья. Мы искали одну из тысячи. Шум работающего мотора становился все сильнее, но Клейнлейну было все труднее я труднее определить точное направление на него. Показания гидролокатора начали отклоняться то вправо, то влево, и лицо Николсона, прокладывающего курсы «Скейта», стало озабоченным.

Вдруг звук совершенно исчез. Поиски во всех направлениях впереди по курсу ни к чему не привели. Это говорило о том, что мы прошли дрейфующую станцию «Альфа» и стальная масса корпуса «Скейта» преграждала теперь путь звуковым волнам к приемнику гидролокатора, находящемуся в носовой части лодки. Сделав круг, мы легли на обратный курс. В наушниках Клейнлейна снова появились знакомые звуки «пут-пут-пут-пут»…

Теперь мы пошли малым ходом, чтобы засечь время и место, когда шум мотора опять исчезнет. Эл Келлн будет внимательно следить за эхоледомером: покажет ли он в этот момент участок открытой воды.

Первая попытка к успеху не привела. Шум мотора исчез, но, судя по показаниям эхоледомера, над «Скейтом» в это время был сплошной лед. Мы снова медленно развернулись (на этой скорости для поворота потребовалось около трех минут) на обратный курс и сделали еще один галс. Теперь Клейнлейн докладывал, что шум мотора слышен со всех направлений. Это указывало на то, что шлюпка находится где-то совсем близко от нас.

— Над нами полынья! — радостно воскликнул Келлн.

Но его радость оказалась преждевременной и сменилась разочарованием, так как ширина полыньи не превышала семидесяти метров, что никак нас не устраивало. Кроме того, это была, конечно, не та полынья, о которой нам сообщили с «Альфы»: они ведь назвали ее крупной.

Несмотря на это, мы отметили полынью на карте и развернулись, чтобы пройти под ней еще раз, но уже в другом направлении. На регистрирующем приборе эхоледомера вскоре снова появилась тонкая черта — признак открытой воды над нами. Теперь перья чертили ее без перерыва. Над нами была узкая, но длинная полынья, вполне пригодная для всплытия, если правильно подвести под нее лодку.

Через несколько минут мы начали всплывать в длинной, как колбаса, полынье. Нужно было расположить корпус «Скейта» строго вдоль полыньи, иначе всплывать было бы рискованно.