Владимир Кравченко - Через три океана

На современных картах Филиппинского архипелага бухты или порта с подобным названием не существует. Судя по описанию, имеется в виду залив Лингаен на западном берегу острова Лусон.

В. Е. Егорьев - сын командира крейсера "Аврора". Принимал участие во всех боевых походах Владивостокского отряда крейсеров.

Труднообъяснимая ошибка. Мыс Сан-Фернандо находится при входе в залив Лингаен, примерно в 100 милях севернее места похорон командира Е. Р. Егорьева.

В 16 ч 41 мин крейсер "Нанива" вышел из строя, получив пробоину у ватерлинии, однако смог заделать ее и вновь вступил в бой. Около 17 ч крупнокалиберный снаряд пробил угольную яму крейсера "Касаги" на глубине 3,6 м, что вызвало затопление котельного отделения. "Касаги" стал единственным японским кораблем, вышедшим из строя до конца Цусимского сражения. Под конвоем крейсера "Титосе" он был направлен к берегам Японии. Тот факт, что им не пришлось интернироваться в собственных водах, представляется совершенно естественным. Близость своих берегов давала японцам важное преимущество.

"Грозный" (капитан 2 ранга К. К. Андржеевский) и "Бравый" (лейтенант П. П. Дурново).

"Бодрый" (капитан 2 ранга П. В. Иванов), интернированный в Шанхае.

Командир крейсера "Изумруд" капитан 2 ранга В. Н. Ферзен не последовал сигналу контр-адмирала Н. И. Небогатова о сдаче, с боем прорвался через кольцо японских кораблей и успешно оторвался от преследовавших его крейсеров "Титосе" и "Акицусима". К сожалению, впоследствии он неверно оценил обстановку, предположив возможность перехвата своего корабля японцами в районе Владивостока, при входе ночью в бухту Владимир "Изумруд" сел на камни и был поспешно взорван по его приказу.

Перегон купленных Японией броненосных крейсеров "Ниссин" и "Касуга" осуществляли английские экипажи.

Возможность подобных действий легко было обсуждать после окончания войны. В конкретной обстановке января 1904 г., до ее начала, для задержки "Ниссина" и "Касуги" были возможны только дипломатические средства.

Основной причиной задержания и невозврата госпитального судна "Орел" явилось нахождение на его борту капитана и его помощников с английского парохода "Ольдгамия", задержанного крейсером "Олег" 6 мая 1905 г. Размещение их по распоряжению З. П. Рожественского на госпитальном судне являлось нарушением положения международного кодекса и Гаагской Конвенции, в результате чего "Орел" терял статус неприкосновенности, а на его экипаж более не распространялось покровительство Международного Красного Креста.

Это не более чем анекдот. Некоторая доля заключенной в нем правды состоит в противоречивом отношении японцев к побежденному противнику, сочетающем неоправданную жестокость с гуманным и корректным обращением с пленными. После героической гибели броненосца береговой обороны "Адмирал Ушаков" в неравном бою с броненосными крейсерами "Ивате" и "Якумо" японцы некоторое время продолжали огонь по плававшим в воде членам его экипажа, чем вызвали большие неоправданные жертвы. Спасательные работы были начаты японцами с явным опозданием. Несколько человек умерли от переохлаждения. Однако впоследствии спасенные отмечали заботливое и сочувственное отношение к ним со стороны японцев. Отдельные случаи недостаточной эффективности русских спасательных средств связаны с их неумелым использованием в критической обстановке.

Оценка, делающая честь подчиненному, после жестокого поражения ни словом не упрекнувшему своего раненого командующего, тем не менее слишком однозначна и отражает лишь одну из граней противоречивой личности вице-адмирала З. П. Рожественского. Успехом 18 000-мильного перехода эскадра действительно в значительной степени обязана железной воле своего начальника, опытного моряка и администратора. При этом решить вторую часть своей задачи - прорваться во Владивосток, выдержав бой с сильным и опытным противником, - командующий оказался не в состоянии, и его личная вина за поражение достаточно велика. По мнению следственной комиссии по выяснению обстоятельств Цусимского боя, она заключалась в пренебрежении вопросами боевой подготовки эскадры в походе, ограничении разумной инициативы подчиненных, тактических ошибках, допущенных при подготовке к бою и в ходе него. Вопрос о том, кто смог бы на месте З. П. Рожественского справиться с задачей лучше, остается открытым; флагмана, равного по своим флотоводческим талантам погибшему адмиралу С. О. Макарову, в России в то время не было.