Евгений Вагин - Полигоны, полигоны… Записки инженера испытателя

— Василий Иванович, после обеда у нас желудки расстроились, как бы полечить?

— Так нужно же идти в тот ангар.

— А мы сами сходим, — говорит Быков, который знал, где и что лежит в ангаре-складе. Василий Иванович отдал ключи, и ребята отправились с электрочайником за спиртом. Но самое неожиданное случилось, когда Василий Иванович ушел пломбировать двери ангаров. Водопровод в ангарах был, но без воды. Быков нашел ржавую воду, которой мы и воспользовались «для лечения». На другой день после завтрака Детнев увидел Канарейкина и спрашивает:

— Как животики, Володя?

— Все отлично, Василий Иванович, — ответил Володя. Наступил последний день перед подвеской бомбы к самолету. Мы с Желтовым должны были провести проверку электрической прочности БФ, после чего устанавливались характеристики радио- и бародатчиков. Последней операцией перед закаткой тележки с бомбой на яму было снаряжение заряда электродетонаторами. После проведения своей работы каждый исполнитель расписывался в специальном журнале.

Для нашей операции (проверки прочности) тележка с бомбой, укрытой брезентом, перевозилась на машине за несколько километров на другую сторону взлетной полосы, там был возведен специальный капонир. Обычно машиной управлял водитель из нашей группы. На другой грузовой машине с водителем-солдатом мы подвозили высоковольтный стенд, аккумулятор и кабель, намотанный на катушки.

Однажды произошел такой случай. Так как солдата-водителя к ангару не пускали, то машину ЗИС-150 загонял я сам. Я уже говорил, что освоил вождение в 1949 году. Подогнал машину, мы погрузили в кузов стенд и катушки с кабелем, и я сел в кабину. Чтобы выехать за ворота, надо было развернуться. В это время из ангара вышли Курчатов, Харитон и Малышев и остановились в том месте, где я должен был развернуться. Чтобы не сигналить, я сказал Желтову отвести их в сторону. Костя попросил руководителей подвинуться, они отошли в сторону, но после этого Харитон устроил настоящий допрос: почему Вагин за рулем, умеет ли он управлять, есть ли документы на право вождения? На все вопросы Костя отвечал обстоятельно, а на последний ответил, что не знает. Пока они разговаривали, я развернулся и выехал за ворота.

За капониром на месте проверки уже стояла тележка с бомбой. Стенд устанавливался метрах в пятистах, в бетонном блиндаже. В течение одной минуты на БФ подавалось высокое напряжение, после чего снималось, кабель закорачивался и сматывался на катушки. Перед проверкой на машине развозили охрану на расстояние около километра, а офицеры были за нашим блиндажом. В самом блиндаже кроме нас с Желтовым был еще один из членов госкомиссии. Связь с машинами осуществлялась по полевым телефонам.

Отсоединив кабели от БФ, опломбировав высоковольтные штыревые разъемы (ВШР) и люк на корпусе бомбы, мы накрыли ее брезентом и вызвали машину. Собрали охрану, подсоединили тележку к машине, и эскорт двинулся к ангару, а мы с Костей занялись погрузкой своего имущества. А потом уже в ангаре ждали момента последней операции — снаряжения заряда электродетонаторами. Но ее перенесли на утро, чтобы не оставлять на ночь заряженную бомбу.

В пять часов утра приступили к снаряжению. В сборочном зале в это время было очень мало людей: кто-то из руководства и из комиссии. Носовая, или головная, часть бомбы, если ее можно так назвать, откидывалась на петле, открывая доступ к ШЗ. Хвостовая часть снаряжалась через люки на корпусе.

Желтов извлекал очередную пробку из специальной тары и подавал ее мне. Я взамен отдавал пробку, окрашенную в красный цвет, в которой вместо КД стояла закоротка фалып-КД. Таким образом поочередно во все розетки были вставлены боевые пробки. Член комиссии проверил крепеж боевых пробок, наличие в ящике красных с закоротками, после чего мы расписались в его журнале.

А далее шли операции по стыковке высоковольтных штыревых разъемов от БФ к ответным частям на блоке автоматики. Мы его называли «бочкой». Действительно, по форме он напоминал бочку диаметром 40–50 см с двумя хромированными ручками и замком, при помощи которого включалась готовность к работе.

Итак, ВШР состыкованы, замок включен, дверки люков завернуты на винты, и тележка с бомбой выкатывается на яму. Самолетом-носителем был ТУ-4, тот же, что и на полигоне № 71.

Окончив свои операции по подготовке заряда, мы собрались в автобусе, который должен был доставить нас на 40-й километр от «центра». Нам раздали темные очки, проинструктировали, как вести себя во время взрыва. Подъехав к НП увидели и наших сотрудников, и военных, стоявших небольшими группами. Между ними прогуливался высокий плечистый человек в гражданской одежде с фотоаппаратом на шее. Выяснилось, что это первый заместитель Берии по атомной проблеме — Мешик. Позже, во время подготовки следующей бомбы, нам довольно часто приходилось с ним встречаться.