Валерий Рюмин: Год вне Земли

Вообще-то этот день не стоило бы описывать. Но лично для меня он был трудным чисто психологически. Я помнил, как полтора года назад я вместе с Владимиром Коваленком на корабле «Союз-25» уже летел к этой станции. Мы были совсем рядом с ней, было даже касание, но стыковки тогда не получилось, и мы не попали в наш космический дом. Те, кто связан с техникой, знают, что порой и новый агрегат или машина не всегда работают. Тем более сложнейшая космическая техника. Да и человек, впервые попадая в такие необычные условия, бывает не всегда точен в своих действиях. Поэтому для меня это была как бы вторая попытка. Я понимал, что третьей уже может не быть. Это ведь не спорт...

16 часов 29 минут. Мы состыковались со станцией. Трудной была стыковка, она проходила по границе света — тени. Касание произошло тогда, когда день сменился ночью. Если на Земле темнота наступает сравнительно медленно, то в космосе это занимает считанные секунды, и нет времени на процесс адаптации, приспособления наших зрительных анализаторов.

Проверяем герметичность соединения и наконец вплываем в станцию, в наш дом на долгое-долгое время. А что же такое эта наша станция? Масса станции — около 19 тонн, длина — 15 метров, максимальный диаметр — 4,15 метра, максимальный поперечный размер станции с раскрытыми солнечными батареями — 17 метров, объем жилых отсеков — 100 кубометров. Общая масса орбитального научного комплекса с двумя пристыкованными кораблями типа «Союз», «Прогресс» — свыше 32 тонн, длина — около 30 метров.

Станция состоит из пяти отсеков: переходного, рабочего, отсека научной аппаратуры, промежуточной камеры и агрегатного отсека.

Переходный отсек при выходе космонавтов в открытый космос используется как шлюзовая камера. Внутри его размещаются скафандры, пульты, оборудование и средства фиксации, обеспечивающие выход в космос одновременно двух космонавтов.

Рабочий отсек — основной отсек станции — предназначен для работы и отдыха экипажа. Здесь размещены основные средства управления и контроля систем и научной аппаратуры станции. Сюда стекается информация о работе большинства ее бортовых систем и агрегатов. Отсюда космонавты управляют движением станции, ведут переговоры с Землей, получают информацию о положении станции на орбите... Здесь же располагается отсек научной аппаратуры.

На внешней поверхности рабочего отсека укреплены три панели солнечных батарей, каждая из которых имеет свой электропривод и независимо от других по командам от солнечных датчиков постоянно ориентируется на Солнце, что обеспечивает получение максимального количества электроэнергии. Общая мощность вырабатываемой энергии около 4,5 киловатта.

В негерметичном агрегатном отсеке находятся узлы объединенной двигательной установки. Промежуточная камера станции герметична и расположена внутри агрегатного отсека.

Для ручной и автоматической ориентации и решения навигационных задач станция оснащена системой ориентации. Эта система способна длительное время поддерживать заданное положение станции в пространстве, что очень важно для проведения исследований, связанных с наблюдением объектов или наведением на них научных приборов.

Для создания комфортных температурных условий и поддержания необходимого теплового режима агрегатов и аппаратуры станции и пристыкованных транспортных и грузовых кораблей служит система терморегулирования.

Объединенная двигательная установка обеспечивает изменение скорости полета станции с помощью двигателей большой тяги (корректирующие двигатели), а также создание управляющих моментов относительно центра масс станции с помощью двигателей малой тяги (двигатели ориентации).

Системы жизнедеятельности поддерживают заданное давление и газовый состав атмосферы, санитарно-гигиенические условия в станции, а также обеспечивают космонавтов водой и пищей.

Вот очень коротко о нашем будущем доме, в который мы вплыли с радостным настроением.

Вся предыдущая работа сегодняшнего дня требовала от нас большого напряжения. А сейчас оно спадало. Чувствовали страшную усталость. И вся «прелесть» невесомости давала себя знать. Лица наши постепенно опухали, в зеркало если посмотреть — себя не узнаешь. Нет навыков в координации движений, все время обо что-то ударяемся, и в основном головой. Все из рук уплывает, провода запутываются. А ведь работа не ждет, ее делать здесь больше некому. Надо проводить расконсервацию станции, что означает подготовку к работе тех систем и приборов, которые нам нужны сейчас. Володя впервые в космосе, поэтому устал быстрее меня. Я посоветовал ему отправиться спать. Он пристроился тут же, на боковой стенке, а я еще часов пять-шесть вкалывал. Я бортинженер, все это больше по моей части. Под конец очень устал. Нашел свой спальный мешок, растянутый на стене. Понятия пола, потолка, стены в космосе, конечно, чисто условные. На Земле они были применимы, когда станцию монтировали. Здесь же, в космосе, это не имело никакого значения. Тем не менее мы сохранили эти названия и в полете. Для меня спальный мешок был закреплен на боковой стенке, но когда я в него забрался, оказалось, что ноги в нем вытянуть не могу, а спать скрючившись мне не хотелось. Поэтому я стал искать место, где бы можно было вытянуться во весь рост. Такое место нашлось на потолке, и я пристроился там. Сначала думал, что это моя временная «кровать», но удобней места для себя так и не нашел.