Иван Рахилло - Московские встречи

В Себеже хозяин гостиницы, похожей на корчму времён Тараса Бульбы, продал корреспонденту шляпу, уговорил взять тросточку и, отойдя на три шага назад, радостно воскликнул:

— Вы похожи на министра! Ещё бы манишку и визитные карточки, и вы утрёте нос всем французским и немецким баронам!..

С границы в полдень прибыл поезд. Из вагона показались подростки в коротких штанах, в зелёных застиранных рубашках. Со слезами восторга бросились они обнимать первых советских людей. Потом все запели «Интернационал». Пели по-русски и по-немецки, целовались, кричали: «Да здравствует первая делегация!» Старые крестьяне, прибывшие на встречу, сдерживая лошадей, утирали от волнения глаза.

Австрийцы рассказывали, как они нелегально перебрались через границу, чтобы попасть в Советскую страну.

Потрясающую картину встречи специальный корреспондент передал в короткой (на последние деньги), но захватывающей телеграмме:

«Приехали тчк Старики плакали».

Долго в редакции не могли забыть этого замечательного творения, не зная, кто автор сенсационного телеграфного шедевра.

Так приходилось работать тебе и всем нам в первые дни рождения «Комсомольской правды».

На снимке три человека с привязанными за спинами мешками, они переходят вброд бурную речку. Тусклый, серый день. Ты в лётном шлеме, в руках сучковатая палка.

Двое суток по мёртвой тундре и через мрачные горные ущелья, едва не погибнув в холодных бурных водопадах, двигался маленький отряд к месторождениям ценнейшего минерала.

Одним из первых побывал ты там, где через три года вырос город с университетом и десятками тысяч жителей — Хибиногорск-Кировск.

И кто знает, сколько молодых геологов, сагитированных твоими яркими и захватывающими очерками о кладах Хибинских гор, о смелых проектах советских учёных, обязано тебе судьбой и выбором этой благородной профессии!

Маньчжурия. Год — 1929-й. На просторах даурских степей — бесснежная зима. Дует противный леденящий ветер. Издалека глухо доносится артиллерийская канонада и разрывы авиационных бомб — это советские самолёты бомбят укрепления белокитайцев под Чжалайнором.

На одном из многочисленных запасных путей даурского гарнизона небольшой железнодорожный состав: шесть пассажирских вагонов. Здесь редакция и типография корпусной газеты «Отпор».

Утро. В печатном цехе деловая суетня. Идёт приправка очередного номера газеты. Вместе с клубами морозного дыма в вагон вскакивает неизвестный в кожаном пальто и кубанке.

Это был ты…

Через несколько минут в головном вагоне — в общежитии редакции, у жарко натопленной буржуйки, пока закипал огромный, на всю компанию чайник, ты успеваешь поведать самое важное о Москве, рассказать с дюжину историй и попутно узнать о делах на маньчжурском участке фронта. При этом выясняется, что ты уже знаешь гораздо больше, чем кто-либо из всех военных корреспондентов, находящихся здесь. Приехав ночью, ты успел уже побывать у командующего, ознакомиться с обстановкой на фронте, встретился с комбригом 8-й Кубанской Рокоссовским.

— В дальнейшем, — вспоминал потом работник фронтовой газеты Кочкуров, — мы убедились, что такие «корреспондентские налеты» были в стиле Розенфельда. Приехав куда-либо на новое место, он немедленно добивался приема у всех начальников. И никто никогда не обижался на его настойчивость, подогретый живой беседой с весёлым корреспондентом.

Михаил исчезал из редакции так же внезапно, как и появлялся. Внутреннее чутьё журналиста обычно наводило его на след интересных событий. В течение первого же дня он побывал уже там, куда не могли ещё «поспеть» местные корреспонденты. Прежде всего — у лётчиков и даже слетал с ними на бомбёжку Чжалайнорских укреплений. Навестил танкистов, побывал у конников, заполнил несколько блокнотов рассказами бойцов Бурятского кавдивизиона — участников рейда и далее успел опросить первых пленных, захваченных в атаке.

А через несколько дней его яркие очерки о маньчжурских боях один за другим стали появляться на страницах «Комсомольской правды».

Очевидец штурма дома, где засела группа белогвардейцев, Розенфельд с парламентёрами появляется в расположении военного городка, принимает участие в поимке мародёров, помогает писать первый приказ советского военного коменданта города, организует на базаре раздачу населению отнятых у китайских солдат награбленных вещей, пишет по этому поводу обращение к населению города.