Дэниел Сташауэр - Рассказчик - Жизнь Артура Конан Дойла

Название рассказа ясно показывало, что речь идет о последнем поклоне знаменитого сыщика — элегическая интонация повествования свидетельствовала о том, что на этот раз конец неизбежен. "Давайте постоим вон там, на террасе, — говорит Холмс верному Ватсону, — может, это последняя спокойная беседа, которой нам с вами суждено насладиться". В рассказе речь ведется от третьего лица, чего раньше никогда не бывало в рассказах о Холмсе. И поэтому понятно, что финальные слова Шерлока Холмса отмечены особой интонацией: "Да, скоро поднимется такой восточный ветер, какой никогда еще не дул на Англию. Холодный, колючий ветер, Ватсон, и, может, многие из нас погибнут от его ледяного дыхания. Но все же он будет ниспослан Богом, и когда буря утихнет, страна под солнечным небом станет лучше, чище, сильнее".

Немецкие налеты на Лондон только начались, и 25 октября 1917 года уже было объявлено затемнение, когда Конан Дойл взошел на кафедру и приступил к лекции. После сотен докладов и уличных выступлений он сделался прекрасным оратором, однако в тот вечер, наверное, испытывал давно забытое волнение. Из всех его речей эта была самой смелой. В Британской художественной галерее на Пэлл-Мэлл происходило заседание Лондонского спиритического общества. Председательствовал сэр Оливер Лодж. После долгих экспериментов и раздумий Конан Дойл был готов объявить себя убежденным спиритом: он перешел Рубикон.

"Психические исследования, — заявил он аудитории, — это предмет, над которым я более всего размышлял и по поводу которого я все же куда медленнее составил себе мнение, нежели по поводу какого-либо иного. По мере того как продвигаешься по жизни, происходят определенные события, которые принуждают человека признать, что время безвозвратно проходит и что молодость и даже зрелые годы уже давно миновали. Именно это и произошло на днях со мной. В одном из свежих номеров прекраснейшей газеты, которая называется "Лайт", появилась колонка, посвященная событию тридцатилетней давности, что в среднем соответствует длине жизни одного поколения. Пробегая взглядом текст, я буквально вздрогнул, когда увидел свое имя и узнал, что читаю перепечатку письма, написанного мною в 1887 году, в котором сообщаются некоторые интересные подробности, касающиеся опытов, проведенных во время спиритического сеанса. Отсюда явствует, что предмет этот интересует меня довольно давно и что я не был слишком уж поспешен в намерении составить о нем собственное мнение, поскольку заявление о том, что реальность этих явлений представляется мне несомненной, было сделано мною лишь несколько лет назад" [57] "Новое Откровение". Перевод йога Раманантаты. .

После этого вступления Конан Дойл описал один за другим этапы своего пути к новой вере: много читал; еще молодым в Саутси ставил эксперименты; много лет состоял в Обществе парапсихологических исследований и переписывался с такими людьми, как Лодж и Уильям Барретт [58] Уильям Барретт — английский физик. . Он говорил больше часа, изложил в сжатом виде историю спиритического движения — от сестер Фокс [59] Маргарет Фокс (1833–1893) — американская стиритуалистка: объявила, что она и сестра её установили связь с духами до настоящего времени, и остановился на способах примирения "Нового Откровения" с традиционной религией. Подобно религии, заключил Конан Дойл, спиритическое знание нуждается не столько в доказательстве, сколько в вере: "…мы достигли теперь такой точки, когда дальнейшие доказательства становятся излишними и когда вся тяжесть сомнений и опровержений ложится на тех, кто отрицает существование этих явлений". Конан Дойлу было валено, чтобы его взгляды восприняли прежде всего как результат напряженных размышлений всей жизни. В напечатанном виде у лекции был подзаголовок: "Выводы сэра Артура Конан Дойла, к которым он пришел после тридцатилетних парапсихологических изысканий". Однако на самом деле его декларация была совершенно неожиданной. Всего за год до того он во "Всемирной спиритической газете" выразил сожаление, что не может предложить более надежного утешения семьям воинов, погибших на войне: "Боюсь, мне нечего сказать. Исцеляет время".

Но к тому времени, когда он выступил с лекцией в Лондонском спиритическом союзе, все это, конечно, изменилось. Спустя неделю он еще раз подтвердил свой вывод на страницах газеты "Лайт": "Смерть не производит резкой перемены в развитии и не образует непроходимой пропасти между теми, кто находится на разных ее берегах. Ни одна внешняя черта и ни одно свойство характера не изменяются со смертью, все продолжается в духовном теле, которое является двойником тела земного, в наилучшем виде и содержит в себе духовное ядро, составляющее самую суть индивидуума".