Элмер Поттер - Адмирал Нимиц

— О да, конечно. Всего полстраницы.

— Я тебе расскажу об этом сражении.

Кейт вспоминала: «Позже этот вечер ассоциировался у меня со старым анекдотом про книгу о пингвинах — «Спасибо за книгу; она рассказала мне о пингвинах больше, чем я хотел знать». Солонки у нас были немецким флотом, а перечницы — британским. Мы повторили все маневры и столкновения флотов от начала до конца, а я только и могла, что повторять слабым голосом: «Половина страницы…» Но я запомнила рассказ отца на всю жизнь, и мне ни разу больше не приходилось специально учить ход Ютландского боя».

У работы в университете было одно важное преимущество — полноценные каникулы. Отпуска, которые имел Нимиц на предыдущих местах службы, все ушли на переезды из одного дома в другой, причем часто эти дома находились на разных континентах. Теперь каждым летом было несколько недель беззаботного отдыха, и, так как важнее всего были интересы молодого поколения, большая часть каникул проходила в походах. Летом

1927 года Нимицы путешествовали вверх по тихоокеанскому побережью до штата Вашингтон. В 1928 году они разбили лагерь в горах Сьерра-Невада и провели по неделе у озер Эхо и Тахо.

Подготовка к этим поездкам была проведена с обычной для Нимица тщательностью.

Снаружи к седану «Шевроле» 1926 года выпуска была привязана палатка, складной столик и гамаки для детей. Автомобильные сиденья раскладывались в двуспальную кровать для мамы и папы. В багажном отделении была устроена небольшая кухня, где миссис Нимиц всего за полчаса могла приготовить ужин. Гамаки были холщовые, матросские, а чтобы дети не выпадали из них, Нимиц взял иглу и пришил одеяла к гамакам.

Поездки начинались весело: мать и отец на переднем сидении, дети — на заднем. Постепенно из-за вынужденного бездействия на заднем сиденье начинались сначала препирательства, затем скандалы, а потом и настоящие драки, которые вполне могли дойти до кровопролития. Тогда автомобиль останавливался, один ребенок пересаживался на переднее сиденье, а кто-нибудь из родителей садился на заднее между двумя драчунами. Устанавливалось шаткое перемирие, но напряжение не спадало, пока не появлялась возможность вылезти из машины и немного остыть. Однажды на пути домой, когда драчунов на заднем сиденье не успели вовремя разделить, Чету удалось разбить Кейт очки. Нимиц, сидевший тогда за рулем, просто сказал спокойным голосом: «Честер, когда мы доберемся домой, я тебя выпорю». И он сделал это. Много лет спустя Нэнси сказала: «Я часто вспоминаю те замечательные поездки. Нам, детям, они доставляли такое удовольствие… Но интересно, удавалось ли отдохнуть маме с папой?»

Нимиц отдавал все силы организации Центра подготовки, и это, конечно, не могло не способствовать его продвижению по службе. В сентябре 1927 года ему было присвоено временное звание кэптена со 2 июня 1927 г., а в январе следующего 1928 г. — постоянное звание кэптена с того же числа.

К досаде некоторых студентов, Нимиц исправлял и оценивал их работы не только по верности содержащейся в них информации, но и с точки зрения английского языка. С его чувством английского языка и мастерским владением речевыми конструкциями и синтаксисом он едва ли мог поступать иначе.

Нимиц безумно восхищался Калифорнийским университетом. Чета он хотел отдать в Военно-морскую академию, но он говорил, что, если он поймет, что это имеет практический смысл, он, конечно же, пошлет своих девочек учиться в Беркли. Однако он не одобрял некоторые из академических свобод гражданских университетов, где студенты учатся по собственному графику и сдают экзамены только ежемесячно или даже всего раз в семестр. Помня свою учебу в Военно-морской академии, он проверял уровень подготовки студентов в начале каждого занятия. «Средний гардемарин, — писал он адмиралу

Робисону, — получает больше информации, работает и учит больше и усерднее и достигает лучших результатов, чем средний университетский студент — и причина этого состоит в том, что он может надеяться только на свои собственные знания: либо он узнает все, что нужно, либо потопит корабль»:

В начале занятия у Нимица студенты тянули билеты, каждый из которых содержал вопрос по домашнему заданию. Потом, вместо того чтобы выходить к доске, как в Военно-морской академии, они рассаживались по местам и писали ответы на бумаге. Через двадцать минут Нимиц собирал ответы и начинал тридцатиминутную лекцию, позволяя студентам перебивать и задавать вопросы. Потом, сразу после занятия, Нимиц внимательно проверял работы, раскладывал их по ящикам, чтобы гардемарины могли их забрать, и вывешивал оценки за день.