Джузеппе Гарибальди - Джузеппе Гарибальди. Мемуары

На правом берегу, омываемом той же важнейшей рекой, раскинулось государство Буэнос-Айрес [39] Речь идет об Аргентине; Буэнос-Айрес — ее столица. . Река выносит сюда свои наносы, которые с течением веков образовали необозримые долины Пампы.

Нам посчастливилось добраться до берега и мы вытащили из воды потрепанный «корабль». Оставив Маурицио чинить его, я один двинулся к замеченному мною дому.

Зрелище, впервые открывшееся моему взору, когда я поднялся на вершину las barrancas, воистину достойно упоминания. Бескрайняя волнистая степь — это природа совершенно новая для европейца и особенно для итальянца, который родился и вырос там, где редко можно найти незастроенный, неогороженный или необработанный клочок земли. Здесь же все обстоит по-иному: креол сохраняет поверхность этой земли в том же самом виде, в каком она досталась ему от предков, истреблявшихся испанцами [41] Я видел последнюю семью исконных здешних обитателей, она выпрашивала кусок мяса из нашего провианта. . Степь, покрытая зеленым ковром, меняет свой вид только в долинах, у берегов небольших рек или в canada [42] Лощина между холмами. , где растет macieda [43] Высокая и жесткая трава. .

Берега рек и ручьев покрыты обычно великолепными лесами, достигающими часто большой высоты. В этой избранной природой земле обитают лошади, рогатый скот, газели и страусы. Одинокий человек, истинный центавр, пересекает степь только для того, чтобы напомнить своим бесчисленным, но диким, рабам об их властелине.

Нередко огненный жеребец, ведущий за собой табун кобыл, или бык бросаются наперерез, явно и энергично выражая свое презрение к надменному человеку.

Я видал на своей несчастной родине австрийца, глумящегося над людьми и попирающего их достоинство. Рабы прятали взгляд, боясь выдать себя! О, потомки Кальви [44] Калъви, Пьетро Фортунато (1817–1855) — итальянский революционер. В период революции и освободительной войны 1848 г. возглавил легион альпийских стрелков. По поручению Джузеппе Мадзини был одним из организаторов восстания в Ломбардии в феврале 1853 г. После неудачи этого восстания, летом 1853 г., тайно пробрался в Ломбардию, но был схвачен австрийцами и в 1855 г. осужден к смертной казни. Отказался просить помилование и в тюрьме написал патриотическое воззвание; перед виселицей провозгласил — «Да здравствует Италия!» и Манары [45] Манара, Лучиано (1825–1849) — итальянский патриот. В период революции 1848 г. был организатором сооружения баррикад в Милане; тогда же организовал крестьянский батальон, который назывался его именем. Героически сражался при обороне Римской республики в 1849 г., командуя полком берсильеров. Был назначен Гарибальди начальником штаба отрядов легионеров, заменив на этом посту павшего Даверио. 30 июня 1849 г. был убит в сражении у Виллы Спада в Риме. , ради создателя, не допустите возврата к такому унижению!

Как прекрасен жеребец Пампы! Его губы никогда не знали отвратительного холода узды [46] В этих странах жеребцы никогда не приручались. ; его лоснящаяся спина, которую человек никогда не осквернял своим прикосновением, блещет на солнце как бриллиант. Его роскошная, но спутанная грива бьет по бокам, когда гордый конь, сгоняя в табун кобылиц и убегая от человека, мчится со скоростью ветра. Его копыта, никогда не загрязненные в конюшнях, блестят сильнее слоновой кости, а густой, роскошный хвост, который раздувает ветер, защищает благородное животное от назойливых насекомых. Подлинный султан степей, он выбирает себе самую грациозную из одалисок, без помощи рабских и гнусных услуг самого жалкого из существ — евнуха!

Как передать чувство, испытанное 25-летним корсаром [47] 25-летним корсаром — неточность. Выше (в главе 6) Гарибальди говорит о своем возрасте более точно — 28 лет. Он родился 4 июля 1807 г. и к моменту описываемых событий ему было более 29 лет (Гарибальди поселился в Южной Америке в январе 1836 г.). , который оказался в этой девственной, впервые им увиденной стране!

Сегодня 20 декабря 1871 г., я, состарившийся, зябко съежившись у очага, с волнением вспоминаю эти сцены прошедшей жизни, когда все улыбалось при виде самого чудесного зрелища, которое мне довелось наблюдать.

Но что ожидает тех гордых коней, быков, газелей, страусов, которые так украшали и оживляли эти райские холмы? Конечно, их потомки будут пастись на этих тучных пастбищах, пока туда не придут пар и железо, чтобы приумножить богатства почвы, но в то же время обеднить красоту этих изумительных сцен природы.