Олег Битов - Кинофестиваль длиною в год. Отчет о затянувшейся командировке

И хочешь — не хочешь, нравится — не нравится, а приходится прийти к определенному выводу. Ну ладно, не к выводу, а к обоснованному предположению. Что, если от меня добивались как раз того, что я и сделал? Что, если я сам шагнул в капкан, который уже стоял наготове?

Согласитесь, однако, что предположить подобное можно лишь исходя из знания дальнейших событий.

7 сентября этого не могли бы сделать ни я, ни римские мои собеседники, ни работники посольства. Уехав в тот вечер из Рима, я был внутренне уверен, что все неприятности позади. Но именно в те минуты, когда ночной экспресс мчал меня в Венецию, где-то в центрах спецслужб решалась моя судьба.

За 847 дней до описываемых событий, 13 мая 1981 года, тоже в среду, на той же площади Святого Петра во время такой же публичной аудиенции папа римский Иоанн Павел II был тяжело ранен двумя выстрелами почти в упор. Вполне возможно, что он был бы убит, но вмешался случай: убийца не обратил внимания на стоявшую рядом немолодую монахиню, а та исступленно повисла на нем и не дала послать третью пулю прицельно. Курок-то он спустил, да пуля пошла в сторону и лишь задела одну из американских туристок.

Стрелявший был задержан на месте преступления. Им оказался недоучившийся турецкий студент, 23-летний Мехмет Али Агджа. Чуть позже выяснилось, что он принадлежит к правоэкстремистской, а точнее фашистской, организации «серые волки» и что на его совести уже лежит как минимум одно убийство — крупного турецкого журналиста, редактора газеты «Миллиет» Абди Ипекчи. После краткого судебного разбирательства Агджу судили, признали преступником-одиночкой и в июле 1981 года приговорили к пожизненному заключению.

Однако всем, не исключая и судей, было с самого начала ясно, что Агджа действовал не один, что за его спиной стояли сообщники и пособники. Кто-то снабдил убийцу блестяще изготовленным и тем не менее подложным удостоверением личности. Кто-то достал ему оружие. Кто-то оплачивал его расходы, пока он, готовясь к преступлению, колесил по Европе. Да и сам Агджа мало походил на фанатика-одиночку, каким его пытались выставить на первых стадиях следствия. Куда больше он смахивал на беспринципного и, несмотря на молодость, опытного наемника.

Взять хотя бы такой эпизод. В Турции за убийство Ипекчи Агдже был вынесен смертный приговор, но… заочно. Не дожидаясь суда, преступник дерзко бежал из тюрьмы строжайшего режима, переодевшись (в камере!) в военную форму. Бежал, успев предварительно с вопиющей наглостью заявить прокурору: «Ваш приговор меня не коснется». И действительно не коснулся! Еще более наглая выходка — направленное вскоре после побега письмо в редакцию той самой газеты «Миллиет», редактора которой он убил. И в этом письме — прямая угроза расправиться с папой римским!

Ведущие психиатры мира, многократно обследовавшие Агджу очно и заочно, сошлись во мнении, что он эгоцентрик и позер, лишенный каких бы то ни было моральных устоев, мечтающий о славе — нет, не Герострата, вряд ли он о таком слышал, а скорее супермена голливудского образца. Да и не обязательно быть светилом медицины, чтобы заметить самолюбование и рисовку, доходящие до чудовищных, маниакальных размеров. За годы после выстрелов на площади Святого Петра с обликом и манерой поведения «серого волка» познакомились все телезрители планеты, и порою казалось: а не с него ли «слеплен» нынешний киносупермен Рэмбо?

Но фанатик ли Агджа? Одиночка ли? Безусловно, нет. Его лишь подобрали на роль, и подобрали удачно. А если так, кто режиссеры-наниматели? Кто выдвинул идею и разработал сценарий заговора против главы католической церкви? И применительно к Агдже — кто направил его не в Анкару или Измир, не в Каир, Иерусалим или Мекку, а именно в Рим?

В любом из перечисленных городов для «фанатика-мусульманина» и к тому же «серого волка» нашлись бы цели более заманчивые и более, так сказать, естественные. Особенно в Мекке, где группа экстремистов осквернила величайшую мусульманскую святыню — мечеть Аль-Харам. Ссылка Агджи в письме в газету «Миллиет» на то, что папа ненавистен ему как «предводитель крестовых походов», носила явно вымученный, подсказанный характер. Агджа писал под диктовку. Под чью?

Обратимся к конкретным политическим обстоятельствам 1981 года. Новая американская администрация, едва успев прийти к власти, взяла курс на свертывание разрядки, усиление международной напряженности, гонку вооружений. В Европе готовилось размещение ядерных ракет. Соревнуясь в антисоветской риторике, неоконсервативные лидеры по обе стороны океана клеймили «империю зла», требовали «крестового похода против коммунизма». А папа римский — миротворец, убежденный пацифист, активно выступающий за разрядку и против ракет, и позиция папы определяющим образом влияла на позиции сотен миллионов католиков в Европе и во всем мире.